Islamic State (IS, formerly ISIS) was pushed out of their home base in Syria and Iraq this year by separate military operations of a US-led coalition, and the Syrian Army backed by Russia. Many of the IS fighters who fled those countries ended up in Afghanistan, where the terrorist group has as many as 10,000 troops at the moment, Zamir Kabulov, the head of the Middle East department in the Russian Foreign Ministry, said.
“Russia was among the first nations to ring alarm about the expansion of IS into Afghanistan,” he told RIA Novosti. “Lately IS has boosted its presence in the country. Our estimate is that their force there is stronger than 10,000 troops and is continuing to grow. That includes new fighters with combat experience received in Syria and Iraq.”
IS forces are strongest in the north of Afghanistan on the border with Tajikistan and Turkmenistan – a point of concern for Russia, which has close historic ties with both nations, Kabulov added.
“IS goals are definitely to expand its influence outside of Afghanistan, which they use as a staging ground. This poses a significant security threat for Central Asia and southern parts of Russia,” Kabulov stressed.
The diplomat said Russia and the US have a difference of opinion about how big a threat IS poses in Afghanistan and Central Asia. Washington, he said, is focused on fighting the Taliban and is in the process of alienating other nations in the region, which America criticizes for failing to put enough pressure on the militant movement, while overlooking its own failures.
“Considering the realities on the ground, which is that the Taliban controls half of the country, one can ask the question: does the US pull its weight? Russia stands for cooperation with international partners based on equality and which takes into account national interests of all nations of the region,” Kabulov said, apparently referring to Washington’s resent showdown with Pakistan.
The US accused Islamabad of failing to properly fight the Taliban and threatened it with repercussions unless Pakistan ramps up counterinsurgency operations in its tribal areas. The criticism sparked some anti-America sentiment among Pakistani military commanders.
Kabulov said Moscow was prepared to work together with Washington to foster stability in Afghanistan, and said it was America’s decision to stop such cooperation, not Russia’s. In April, Moscow invited the US to take part in Russia-hosted Afghanistan peace talks, but the US declined to participate.
Англоязычный RT опубликовал материал об усилении ИГИЛ в Афганистане. Согласно этому материалу, сегодня ИГИЛ насчитывает уже более 10 тысяч человек в этой стране, в том числе и за счет прибывающих из Сирии и Ирака.
В реальности, конечно, доля боевиков, вышедших с Сирии и Ирака, в Афганистане невелика, да и они в основном представлены эндемичными афганскими народами: узбеками и таджиками в первую очередь. Собственно, поэтому и идет накопление сил ИГИЛ как раз в северных провинциях Афганистана, населенными этими народами.
Правда, нужно учесть, что под ИГИЛ в Афганистане понимают явления разных порядков. Во-первых, это «настоящий» ИГИЛ под брендом «вилайет Хорасан». Это как раз структуры ИГ, формировавшиеся на протяжении 15-17 годов после того, как руководство ИГ, оценив перспективы военного поражения и утраты территорий в Сирии и Ираке, занялось строительством «филиальной сети» в ряде стран — Ливии, Афганистане, Нигерии, Сомали, частично в Йемене. Основная задача «вилайетов» — ресурсное обеспечение своей деятельности и перехват местных нелегальных потоков контрабанды. В Афганистане ИГИЛ занят именно этим: через север страны по границе зон проживания таджикских и пуштунских племен проходит значительная часть контрабанды маковой соломки.
Вопреки распространенному мнению, Афганистан не производит афганский героин — он «экспортирует» маковую соломку, переправляя ее караванными путями в пакистанскую провинцию Читраль, в которой массово и почти бесконтрольно со стороны властей функционируют многочисленные подпольные лаборатории по очистке и производству героина. Расплачиваются с поставщиками соломки не деньгами, а именно героином (такая своеобразная толлинговая схема, работающая на давальческом сырье). Вот этот героин и является предметом сегодняшней ожесточенной борьбы между Талибаном и «вилайетом Хорасан» ИГИЛ. Контроль над потоками соломки и героина дает финансовую независимость: то, с чего ИГИЛ всегда начинает строить свои структуры.
Во-вторых, под ИГИЛ «косят» разнообразные криминальные группировки, не социализированные в афганском обществе. Бандиты-изгои, сбивающиеся в стаи и банды, а потому кровно заинтересованные либо в «крыше», либо в ее имитации. Учитывая, что ИГИЛ строит свою политику и экономику методами, мало отличающимися от классических криминальных, а также то, что в Афганистане ИГ — относительно новое явление, местные бандиты пока довольно успешно имитируют и мимикрируют под ИГ. При этом «настоящий» ИГИЛ не слишком обеспокоен «авторскими правами», так как бандиты во многом выполняют полезную с точки зрения ИГ работу: воюют с талибами и правительством, что на руку «вилайету». При этом «вилайет» старается наладить и укрепить связи с местным криминальным подпольем и даже субсидирует его деятельность, правда, взамен требуя лояльность и долю в криминальной прибыли.
Есть случаи и проектных группировок, маскирующихся под ИГ, которые создаются спецслужбами. В основном эти группировки создаются для борьбы с талибами там, где властям невыгодно афишировать свои операции против Талибана. Классический «ложный флаг», ничего нового.
Тем не менее, ситуация в Афганистане, конечно, существенно деградирует. Пока темпы деградации не слишком быстрые, но это пока.
По всему, стратегия на медийную «победу» над ИГИЛ в Сирии и Ираке уже приносит свои плоды. Уничтожить это освободительное движение нового времени военным путем в принципе невозможно, как невозожно было уничтожить силой национально-освободительные движения времен антиколониальной борьбы 50-70 годов 20 века. Но вот «расплескать» его по огромному региону удалось. Теперь вместо одного, пусть и мощного, анклава освободительной борьбы нового времени неоколониалисты получили порядка десятка пока слабых, но вполне жизнеспособных анклавов по всей исламской дуге от Филиппин до западной Африки. Сейчас идет становление этих анклавов, и даже если какую-то часть удастся подавить, всех уничтожить уже точно не удастся.
Идея под названием «борьба на дальних подступах» даёт свои плоды, и с этим уже ничего не поделать.
Для России это, безусловно, плохая новость, так как в отличие от Талибана ИГИЛ не ограничивает себя границами национальных государств. Стратегическая цель талибов — восстановление Исламского эмирата Афганистан в границах нынешнего Афганистана (с небольшими пограничными конфликтами за территоррии с соседними странами — в первую очередь Таджикистаном и Пакистаном). У ИГИЛ таких ограничений нет, он рассматривает весь исламский мир, как зону своих интересов и категорически не приемлет политический национализм, приравнивая его к ширку (безбожию) и считая его одним из тягчайших преступлений.
Возможно, что актуальным станет наведение мостов с Талибаном для того, чтобы поддержать его в борьбе с более опасным противником — Исламским государством. При этом Талибан — это тоже часть антинеоколониального глобального проекта, однако его национальный оттенок придает ему определенную системность, и с ним возможны хоть какие-то переговоры.
Эль Мюрид
