Начавшийся в Иране бунт ставит под вопрос процессы в странах, в которых внешняя политика Тегерана ведет жесткую конфронтацию с другими участниками событий. В первую очередь речь идет о Сирии, Ираке и Йемене.
В общей сложности Иран наводнил эти страны (Ирак и Сирию в первую очередь) почти двумя сотнями тысяч свих прокси. Только в Сирии в общей сложности он оплачивает содержание 80-100 тысяч наемников, причем если в 12-13 годах там были еще идейные, сегодня воюют только за деньги. 80-100 тысяч в Сирии — вполне адекватное число, учитывая, что часть из них находится на ротации и отдыхе в самом Иране. В Ираке Иран оплачивает содержание двух основных карательных формирований Бадр и Шааби, в рядах которых тоже порядка 100 тысяч человек, как местных туземцев, так и переброшенных из Ирана.
Возникает вопрос: в случае смены политики (или ее существенной корректировки) — кто будет оплачивать все это воинство, и что оно станет делать, если финансирование будет прекращено или урезано?
Ответ очевиден. Эти формирования — либо чистой воды бандиты и уголовники, либо обездоленные, вынужденные наняться на войну в полном отчаянии за свое нищенское существование. Без регулярной оплаты все эти отряды очень быстро превратятся в классические уголовные банды, мотивированные только на грабеж захваченной территории. Если в Ираке хоть какая-то, но власть существует, есть и армия, и военная полиция, которые смогут сдерживать набеги таких банд по крайней мере на крупные города, то Сирия в этом отношении немедленно станет территорией бандитизма, причем ею станет как раз территория Асада — боевики и курды уже прошли этап ликвидации уголовных банд и имеют на своих территориях относительно управляемый с точки зрения борьбы с криминалом порядок. Он, понятно, далек от нормального, но про территорию Асада вообще нет никакой речи — он может контролировать все эти банды только на фронте, в случае, если они двинут на промысел, остановить их попросту некому.
Вариантов по сути нет — либо Путин возьмет на прокорм эти банды (по крайней мере в Сирии), либо они снесут всё, если проблемы в Иране создадут по цепи проблемы с финансированием всего этого сброда.
С Йеменом ситуацию чуть проще — там практически нет наемников, Йемен с его 90% молодого населения справляется сам. Но без внешнего финансирования Ансар Алла, находящаяся сейчас в жестком конфликте не только с Мансуром Хади и Саудовской Аравией, но и с кланом Салеха, немедленно начнет испытывать серьезные трудности.
Естественно, что противники Ирана в такой обстановке постараются воспользоваться ею по полной программе. Равновесие немедленно сместится, эскалация всех конфликтов в этих странах неизбежно вырастет, и существенно.
Движущей силой цветных революций всегда являются молодежные группы и организации. В Иране же на улицу вышел другой возраст — средний. И никакой организации нет и в помине. Классический социальный бунт. Что создает очень серьезные проблемы для всех. Для властей в том числе — неясно, с кем разговаривать и о чем договариваться.
КСИР давно обуржуазился и обрюзг. Треть экономики страны под контролем этой организации, ее генералы (как действующие, так и отставные) тепло пристроены и пригреты, им, конечно, есть что терять, но это же и создает очевидные проблемы: им непросто отдать приказ подчиненным, которые не допущены к собственности, а выполняют роль холуев. То есть, отдать приказ можно — выполнят ли его, вот вопрос.
Такая же история и с Басидж. Основная часть военизированных титушек режима находится на положении голодных цепных псов, верхушка зажирела и стала отдельной кастой. Разложение еще не достигло российских масштабов, но вполне ощутимое. Будь бунт локальным, никаких особых проблем для режима он бы не составил. Но тут вспыхнуло везде и сразу, общий ход протеста совершенно бесструктурен, бороться с таким на регулярном иерархическом уровне — черпать песок решетом, он растекается пд пальцами и собирается снова.
Эль Мюрид
