В книге советского этнографа Ф.А. Фиельструпа «Из обрядовой жизни киргизов начала ХХ века» с трудом можно обнаружить признаки ислама в повседневной жизни киргизского народа. «Равнодушные к догматическим вопросам и мало с ними знакомые» киргизы в XIX веке, как отмечал исследователь Н. Зеланд, в XXI веке в разы превзошли всегда отличавшихся высокой степенью религиозности узбеков и таджиков. 2218 средних школ, 338 больниц и поликлиник против 2743 мечетей, одного исламского университета (единственного имеющего государственную лицензию на образовательную деятельность), 9 исламских институтов, 88 действующих медресе – таковы плоды независимости Киргизстана.
В самой религиозности нет ничего плохого, но за внушительными цифрами – настораживающие факты: 90% мечетей построены при активном участии различных иностранных религиозных центров – конкурирующих друг с другом ваххабитских Саудовской Аравии, ОАЭ и Турции, ассоциирующейся у ряда местных экспертов с угрозой распространения смешанных с исламизмом идей пантюркизма, которые идут вразрез с устоявшейся светской парадигмой. В то время как Саудовская Аравия берется за возведение центральной мечети города Бишкека, Турция в сентябре текущего года планирует открытие самой крупной в Центральной Азии мечети, расположенной в киргизской столице, вложив в ее строительство 25 млн. долларов.
В интервью «Радио Азаттык» на вопрос «Всегда ли открыта дорога зарубежным донорам из арабских стран и Турции, кто хочет построить у нас мечети и медресе?» заместитель муфтия Киргизстана Равшан ажы Эратов ответил: «Разумеется. Тем более подавляющее большинство мечетей и медресе в стране строится именно за счет зарубежных спонсоров». И никого почему-то не волнует, что 22% из них, по заявлению руководителя отдела по международным отношениям, аналитики и религиозным организациям Государственной комиссии по делам религий (ГКДР) КР Маметбека Мырзабаева, не зарегистрированы в муфтияте и работают без всяких разрешительных документов и контроля.
По аналогичной схеме развивается и сфера религиозного образования. К примеру, спонсором нового для Киргизии проекта среднего специального образования в 25 медресе на севере страны и трех на юге, по словам политолога и эксперта по религии Айнуры Арзыматовой, стал Госдеп США. Ни одно из медресе, в которых, по данным ДУМК, обучается 8193 человека, не имеет лицензии, и руководствуются они собственными образовательными программами, продиктованными зарубежными спонсорами. В начале года ГКДР КР выявила, что треть из них «проводили свою работу вне рамок просветительской деятельности», а 80% преподающих в них имамов не имеют базового религиозного образования. К рекомендации исправить ситуацию муфтият, по словам экс-главы ГКДР КР Орозбека Молдалиева, «подошел формально».
Проведенная в 2015 году аттестация 1700 исламских религиозных деятелей страны показала, что «около 60% имамов, совершающих “жума-намаз”, элементарно не умеют читать Коран». Но парадокс – доверие населения к исламским деятелям растет в геометрической прогрессии. Представители духовенства и в городе, и в селе становятся своего рода консультантами широкого профиля, выполняя функции сексологов, наркологов, семейных психологов, духовных наставников, юристов и т.д., пытаясь разрешить проблемы своих прихожан в соответствии с требованиями шариата. Их выступления в мечетях собирают сотни слушателей.
Религиозное невежество в сочетании со слепой верой в условиях затянувшегося социально-экономического кризиса и попустительской государственно-религиозной политики – в лучшем случае путь в средневековье, в худшем – к радикализации. Не случайно активно реисламизирующаяся Киргизия, где около 80% мусульман не могут ответить на вопрос, к какому направлению ислама они принадлежат, и более 99% из них не читали Коран, стала излюбленной «кузницей кадров» для международных экстремистских террористических организаций. В настоящий момент на стороне боевиков ИГ воюет около 1 тысячи киргизстанцев, ежедневно в стране растет число представителей «спящих ячеек».
Шаг вперед, два назад
Еще в 2014 году Совет обороны КР (ныне Совет безопасности КР) сложившуюся за годы независимости практику дистанцирования государственных органов от процессов, происходящих в религиозной сфере, признал ошибочной, поспешив принять Концепцию государственной политики в религиозной сфере на 2014-2020 годы, разработанную «на основе конституционного принципа светского государства». Все ее программные пункты в полной мере отразили механизмы социализации традиционной для Киргизии ханафитской школы ислама – «формирование научно-просветительской и теологической базы», «осуществление мониторинга деятельности религиозных образовательных учреждений на территории каждого населенного пункта», «разработка методологической базы информационных кампаний по продвижению в СМИ и социальных медиа конструктивного дискурса о религии путем создания альтернативного радикально-экстремистскому дискурсу информационного поля» и т.д.
Требовались лишь поправки в закон «О свободе вероисповедания и религиозных организациях в Кыргызской Республике», одобренные постановлением от 11 апреля 2017 года. Вступи настоящий закон в силу, и религиозным организациям запрещалось бы участвовать в деятельности политических партий, оказывать им финансовую помощь и участвовать в агитации, религиозное образование предписывалось бы осуществлять только при условии лицензирования, а гражданам Киргизской Республики разрешалось бы выезжать за границу для получения религиозного образования только при условии получения среднего общего или основного общего образования и прочее.
Но «вдруг» что-то пошло не так, и спустя год постановлением от 22 мая нынешнего года проект закона «О внесении изменений…» был отозван. В интервью международному информационному агентству «Фергана», данном ранее, заместитель директора ГКДР КР Закир Чотаев подчеркнул: «Нам надо выстроить нормальную законодательную базу, что мы и пытаемся сделать. Но существует много различных групп, которые противостоят нам».
Не потому ли, что бесконтрольно экспортируемое в Киргизию религиозное мировоззрение – весьма доходный бизнес? «Несколько мечетей в одном маленьком селе не есть сумасшедшая вера в Мухаммеда, – подчеркивает проректор и член попечительского совета Международного университета в Центральной Азии Камила Шаршекеева. – Это – коррупция, потому что за каждую мечеть наши чиновники получили солидные суммы».
Помимо реформы законодательной базы в сфере религии Киргизии, немаловажным условием для успешной социализации умеренного ислама является финансовая самостоятельность государства. Но даже созданный в 2014 году распоряжением президента КР в целях «развития духовной и религиозной культуры» и «выработки эффективных форм и методов противодействия проявлениям религиозного экстремизма» общественный фонд развития духовной культуры «Ыйман» осуществляет свою деятельность за счет «безвозмездных грантов» иностранных спонсоров.
Так возможна ли государственная социализация ислама в условиях, когда сознательно нарушается баланс светскости и религиозности, а духовно-религиозная сфера есть предмет беспринципного торга и спекуляций? Это – вопрос, ответ на который очевиден всем. Вот если бы на данном проекте можно было бы еще и заработать…
Ольга Богданович
28.08.2018
Источник: ritmeurasia.org
