Национальное образование несет ответственность за всеобщее промывание мозгов, особенно в том, что касается школьных программ по истории: они превозносят ислам, иммиграцию и открытые миру города. Национальное единство больше не существует и даже порицается. Уроки нравственного и гражданского воспитания играют все большую роль и продвигают образ угнетенного иностранца. Преподавателям и ученикам прививают чувство вины. В католических учреждениях догматы веры стали факультативными занятиями, их заменяют уроками «культуры», на которых совершенно не сведущие в вопросе люди превозносят ислам и очерняют католицизм под предлогом открытости. Кабинеты учителей, в которых мне довелось побывать, разделены на три части: молчащие католики, те, кто «ничего не думают, потому что у них нет религиозной культуры», и праведные антиклерикалы, в чьих руках находится власть. Что именно я увидел?
Я увидел, как ученики возвращаются из родного захолустья в середине сентября и отсутствуют весь Рамадан, не вызвав никаких вопросов.
Как на встречи приходят старшие братья, потому что у отцов три жены, и они слишком стары, чтобы заниматься 15 ребенком. Эти самые братья говорят о преображенной Франции, стране с новым лицом, которая должна меняться.
Как вся учительская отмечает окончание Рамадана, объедаясь выпечкой, которую принес коллега-мусульманин в святую пятницу.
Как ученики, католики и мусульмане, отмечают Рамадан, потому что «это здорово».
Как директриса просит простить одного из коллег за усталый вид, потому что он соблюдает Рамадан, и ему тяжело вставать ночью, чтобы поесть.
Как ученики не понимают, что религиозные войны во Франции и Европе XVI века не касались мусульман… которых там попросту не было.
Как один ученик потребовал халяльную еду в столовой, а руководство согласилось и принесло извинения за такое упущение.
Как два брата-школьника отказывались говорить с учительницами, потому что те — женщины.
Как мне сказали «Мы читаем не Библию, а Коран», при упоминании Библии для объяснения стихотворения Дю Белле.
Как отец одного ученика-мусульманина написал обращение с запретом посещения уроков музыки для его сына.
Как о духовности можно разговаривать только с учениками-мусульманами, поскольку остальные понятия не имеют, о чем идет речь, или боятся об этом говорить.
Как учителя больше помогают ученикам-мусульманам из страха обвинений в исламофобии и в наивной вере в то, что они изменят их.
Как одна верующая постоянно ставила ученикам фильмы о мигрантах и называла юными расистами тех, кто жаловались и просили чего-то другого.
Как она и учитель философии устроили дискуссию о прибытии иммигрантов и наказывали учеников за то, что они одергивали одноклассницу, дочь настоятеля мечети, потому что устали от ее постоянных проповедей.
Как преподаватель истории объясняет классу «миграции в эпоху палеолита» под заголовком «совместное существование homo erectus».
Как одна иммигрировавшая неизвестно откуда старшеклассница требует для себя отдельные занятия с выбранными ей педагогами, и все соглашаются, хотя не делают ничего подобного для других отстающих учеников. Эта же девушка, кстати, с гордостью надевает на улице вуаль.
Как пара алжирцев записала в школу двух племянниц из Алжира, которых они удочерили, чтобы обойти правила воссоединения семьи. Отношения девочек с настоящими родителями, разумеется, остались неизменными. Удочерение было «только для Франции».
Я видел все это и делаю такой вывод: у нас особое отношение к мусульманам. Их представляют жертвами, и они пользуются этим. Именно так разработаны программы. На все это накладывается стремительно проседающий уровень образования, а также околонулевая культура всех учеников, которые больше не в состоянии анализировать и мыслить самостоятельно.
Некоторые католические школы даже стали мультирелигиозными и тайно забивают голову наших детей «светским обществом» и «совместным существованием». То, что произошло в государственной школе, может случиться и в частной. Она тоже больна.
