Наезды на людей в Испании, поножовщина в Финляндии, Франции, Великобритании и Бельгии, несостоявшийся теракт в Голландии… География европейского террора становится всё шире. В каких странах сегодня наиболее опасно, а где можно ходить и ездить более-менее спокойно?
Вторая половина августа 2017 года оказалась богатой на сообщения о терактах в Европе. Крупнейший из них случился в Барселоне 17 августа. Жертвами наезда на людей, совершённого террористами с марокканскими корнями, стали 14 человек, свыше сотни пострадали. Прошёл день – и вот ещё один марокканец зарезал двух человек в центре финского Турку. Испания такого масштаба инцидент не переживала давно, Финляндия – вообще никогда.
Наступила новая неделя, и опять сообщения о возможных терактах посыпались, как из рога изобилия. 23 августа голландская полиция отрапортовала о предотвращении взрыва в Роттердаме. 25 августа в центре Брюсселя сомалиец с мачете легко ранил двух военных, после чего они сумели его тяжело ранить. Тут же в Лондоне близ Букингемского дворца случилось нападение с ножом на полицейских. 26 августа в Марселе преступник ранил троих прохожих ножом.
Целая серия происшествий показывает, что проблема с выходцами из стран Азии и Африки, вступающими в ряды исламистских группировок и убивающими людей прямо на европейских улицах, приобрела поистине континентальный масштаб. Политика мультикультурализма провалилась везде, и чуть ли не в любом городе люди могут стать жертвами фанатиков. Однако степень опасности в разных странах всё же отличается.
Оставим сейчас в стороне государства, где нет большого количества выходцев из стран Азии и Африки. Понятно, что, если беженец может попасть в Швецию, ему незачем оставаться в Польше, где пособия – в разы ниже. И зачем ему в Ирландию или Исландию, если в Британии и Норвегии так хорошо? И даже достаточно зажиточные Чехия и Словения пока не могут дать того же уровня благ, что Германия с Австрией. Понятно, что спокойнее всего в них, но тут и правоохранителям легче предотвращать теракты.
Предмета для обсуждения нет также (пока) в случае с Венгрией, Румынией, Словакией, Хорватией, странами Прибалтики. В Болгарии, Сербии, Македонии, Черногории, Боснии и Албании имеются доморощенные исламисты, но крупных происшествий с их участием давно не было. Крайне мало иммигрантов-мусульман в Португалии – она лежит в стороне от основного иммиграционного маршрута. Уровень жизни в ней по европейским меркам невысок, так что и её пока выведем за рамки материала.
Остановимся на тех государствах, где иммигрантов много. В этом году рекордсменом по числу кровавых происшествий стала Великобритания. Вспомним наезд на людей в центре Лондона, поножовщину прямо у стен Букингемского дворца (22 марта и 3 июня), взрыв на концерте в Манчестере 22 мая. Некоторые политики уверяли, что справься королевство с массовым наплывом мигрантов с континента – и всё успокоится. Но нет. Взрывали и давили людей те, кого англичане приютили сами, без всякого Евросоюза.
Особенность Великобритании заключается в том, что она любила предоставлять убежище радикальным исламистам. Скажем, взрыв в Манчестере устроил сын человека, приговорённого к смертной казни за террористическую деятельность в Ливии времен Каддафи.
В ряде районов Лондона и других городов совершенно законно действуют «шариатские патрули». А город Брэдфорд в Средней Англии сегодня скорее напоминает Средний Восток.
Следует признать, что англичанам не повезло с составом иммигрантов-мусульман. Среди них преобладают выходцы из Пакистана, где ислам имеет крайне жёсткие формы, и где процент фанатиков очень велик. Пакистанцы с большим трудом приживаются в британском обществе. Спецслужбы все последние годы делали вид, что всё находится под контролем, но в итоге предоставление убежища экстремистам аукнулось стране по полной программе.
К числу весьма опасных (по европейским меркам, конечно) государств с точки зрения террора принадлежит и Франция. Сообщения о происшествиях с участием выходцев из Северной Африки приходят оттуда чуть ли не каждый день. В этом году были и попытки наездов на машинах, и подрывов, и поножовщины. Так, 9 августа шесть человек пострадали при попытке задавить полицейских в Париже. Спецслужбы отрапортовали, что с начала года они предотвратили семь (!) терактов.
Спокойная жизнь французским правоохранителям может только сниться. По официальным данным, в страну вернулись порядка 270 человек, воевавших в рядах «Исламского государства». Власти не скрывают, что вероятность новых терактов остаётся «очень высокой», и неизвестно, что, где и когда террористы ещё придумают.
Состав иммигрантов во Франции «проще», чем в Англии. Среди выходцев из Магриба процент радикалов ниже, чем у пакистанцев. Однако общая доля иммигрантов-мусульман (около 10%) – самая высокая в Европе. Северные пригороды Парижа, многие районы Марселя, Тулузы и ряда других городов скорее напоминают Алжир или Марокко. Неудивительно, что полиция и спецслужбы то и дело кого-то упускают из виду.
Негласная же «столица европейского террора» совпадает с главным городом Евросоюза.
Район Моленбек в Брюсселе получил столь малопривлекательное прозвище по той причине, что туда привели следы от очень многих терактов в Европе. Да и самой Бельгии приходится несладко. В июне там предотвратили теракт на брюссельском вокзале, теперь чудом никто не погиб при поножовщине. После теракта 22 марта 2016 года по Брюсселю ходят вооружённые полицейские и военные.
По числу боевиков ИГ на 100 тысяч жителей (свыше 700 человек) Бельгия держит первое место в Европе. И многие из них жили в том самом Моленбеке. Проблема в том, что в королевстве, раздираемом противоречиями между фламандцами и валлонами, есть шесть полицейских управлений. Пытаясь поделить зоны ответственности, они в результате допустили превращение целых районов в никем не контролируемые иммигрантские гетто со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Пожалуй, именно в трёх вышеперечисленных государствах обстановка сегодня – наиболее опасна. Но не сильно отстала от них и Швеция. 7 апреля грузовик с узбеком за рулём раздавил несколько человек в сердце Стокгольма. Сообщения же о поножовщине приходят из северного королевства постоянно. Правда, пока преступления совершаются преимущественно в многочисленных приютах для беженцев.
Проблемы с иммигрантами давали о себе знать и раньше – чего стоят только полыхающие районы шведских городов в мае 2013 года. Но уровень опасности резко возрос после массового притока беженцев два года спустя.
10-миллионная Швеция приняла 350 тысяч человек – в процентном отношении это значительно больше, чем Германия. Премьер Стефан Лёвен признал, что обеспечить безопасность в таких условиях становится всё труднее.
От поножовщины не раз страдала и соседняя Дания, но здесь иммиграционное законодательство суровее шведского. Жёстче оно и в Финляндии, и процент иммигрантов куда ниже – но и полиция здесь ещё не научилась работать в новых условиях. В соседней Норвегии со времён бойни 2011 года, устроенной Андерсом Брейвиком, крупных происшествий не было. Однако массовый исход норвежцев из района Гроруддален в Осло так никто и не остановил. Обстановка тревожная и здесь.
Примерно та же средняя степень опасности, что и в странах Северной Европы (кроме Швеции), существует и в Германии. До нынешней волны беженцев здесь было относительно спокойно. Благо, турки все же лучше вписываются в европейское общество. Проблемы, безусловно, имели место, но до 2016 года террора не было. Попытка взрывов немецкие спецслужбы успешно предотвращали.
Однако в декабре 2016 года грузовик раздавил людей в Берлине, а 28 июля текущего года выходец ОАЭ устроил резню в Гамбурге. Регистрировать мелкие преступления вроде мелких краж в магазине или хватания женщин в бассейне полиция уже перестала – ей и так работы хватает. В целом с размещением миллиона беженцев власти справились, о чём говорит и рост рейтинга канцлера Ангелы Меркель. Но, как видно, до спокойствия немцам ещё очень далеко.
В Греции, Италии и Испании процент иммигрантов относительно небольшой, но они лежат на главных путях их проникновения в более богатые государства. К уровню подготовки местных правоохранителей вопросы есть – теракт в Барселоне высветил наглядно многие проблемы. Греческие власти открыто признают, что в одиночку им не справиться. Туго приходится и итальянцам. Так что степень опасности в них тоже следует признать средней, а в Испании – вовсе близкую к высокой.
В Голландии дело уже дошло до того, что мигранты создали свою фракцию в парламенте, а мэром Роттердама много лет остаётся марокканец Ахмед Абуталеб. Однако местным правоохранителям надо отдать должное – со времени громкого убийства марокканцем режиссёра Тео ван Гога в 2004 года им удалось предотвращать теракты и крупные погромы. Да, в том же Роттердаме и Амстердаме существуют иммигрантские гетто и сомнительные мечети, но пока дело далеко не заходит.
Спокойнее других среди стран с высоким процентом приезжих смотрятся Австрия и Швейцария. Австрийцам во многом повезло: исламская община представлена преимущественно турками, боснийскими мусульманами и албанцами. Это не значит, что проблем нет. Так, в городах, где расположены лагеря беженцев, не раз случались столкновения чеченцев с афганцами, афганцев с турками. Однако такие вспышки пока носят локальный характер.
Провал политики мультикультурализма признали и в Австрии, но здесь власти годами негласно проводили рассредоточение мигрантов по разным районам, и крупных иммигрантских гетто в той же Вене не образовалось. Мало того – страна первой в ЕС обязала мулл проходить государственную аттестацию.
Приход 450 тысяч беженцев осенью 2015 года повлёк рост грабежей и изнасилований, но австрийская полиция с этим справилась. Впрочем, и в Австрии обстановка стала более напряжённой, чем раньше.
Пока островком относительного благополучия смотрится Швейцария. Здесь тоже стремятся расселять приезжих, что позволяет лучше контролировать молельные дома. Не будучи членами ЕС, швейцарцы могут позволить себе более жёсткое иммиграционное законодательство – в частности, здесь предельно упрощена процедура высылки. Конечно, проблем хватает и в Швейцарии (около 50 её граждан всё-таки оказались в ИГ), но по сравнению со всеми соседями, в ней явно спокойнее.
Вадим Трухачёв
Источник: stoletie.ru
