В начале июля в Австралийском Сиднее региональное отделение «Хизб ут-Тахрир» провело конференцию на тему «Борьба за ислам на Западе», на которой ожидалось более 1 500 участников из многих стран мира. Однако, неприятие идей запрещенной во многих, в основном мусульманских стран, партии «Исламского возрождения», проведенные многочисленные аресты среди незаконно действующих членов партии, не позволило собрать полную аудиторию
Многочисленные спикеры не отличались оригинальностью в жесточайшей критике загнивающих, либерально-демократических западноевропейских правительств, которые сопротивляются становлению Халифата в Европе. Участники конференции подтвердили неприемлемость «умеренного» ислама и призвали своих сторонников к активной борьбе за идеи халифатизма, причем, совсем не парламентскими методами. В общем, ничего нового, все та же старая, заезженная пластинка.
Читая очередные рекомендации идеологов «Хизб ут-Тахрир» по изменению мироустройства и пытаясь в очередной раз понять механизм вербовки молодых людей в ряды радикальных исламистских организаций, постоянно задаю себе один и тоже вопрос – какая же почва взращивает молодых и сильных, готовых на смерть ради мифической идеи?
Многие эксперты, анализируя аспекты возникновения крайних террористических группировок, иногда ссылаются на обширное исследование немецкого профессора Гуннара Гейзона: «Сыновья и мировое господство: роль террора в подъеме и падении наций», профессора Бременского университета, социолога и исследователя геноцида.
Он написал множество книг о восходе и закате цивилизаций, начиная с Бронзового века, Древней Греции, ближневосточных и буддистских стран и кончая Холокостом и современной Европой.
Книга «Сыновья и мировое господство» неоднозначна, выводы ее спорны, а интерпретация математических выкладок вообще наука специфическая, однако один из немецких философов во вступление к книге заметил, что эта работа не менее важна и значительна, чем «Капитал» Карла Маркса.
В своем необычном исследовании Гуннар Гейзон пытался дать объяснение явлению, породившему непредвиденную и необъяснимую волну терроризма и насилия, которая сокрушает в настоящее время наш мир, назвав это явление «злокачественным демографическим приоритетом молодежи».
Это явление автор связывает с математическим расчетом — сравнением количества мужчин в возрасте 40 — 44 лет с мальчиками в возрасте от 0 до 4 лет. Демографический сбой происходит тогда, когда на каждых 100 мужчин в возрасте 40 — 44 лет приходится меньше, чем 80 мальчиков в возрасте от 0 до 4 лет. В Германии это соотношение равно 100/50, а в секторе Газы — 100/464.
Гейнзон считает, что европейские страны, неспособны сопротивляться приоритету молодежи других стран. По мнению автора в этих странах происходит «демографический сбой» в противовес — Афганистану (100 мужчин/403 мальчика), Ираку (100 мужчин/351 мальчика) и Сомали (100 мужчин/364 мальчика).
Если в обществе юноши от 15 до 29 лет составляют более 30%, то такое общество склонно к насилию, а разнообразные причины – религия, национализм, марксизм, фашизм то есть во имя чего совершается насилие – непринципиальны. Сегодня в мире более 60 стран с демографическим приоритетом молодежи, и большинстве из них уже происходит либо массовый геноцид, либо гражданская война.
Автор исследования считает, что демографический приоритет разочарованных молодых мужчин ответственен за большинство проблем, с которыми сегодня сталкивается современное общество.
Гейнзон убежден, что сами идеологии не создавали террор и насилие, а наоборот, реакция на крушение надежд и неудовлетворенность существующим положением породили и распространили террор и насилие.
По мнению автора, какая либо благотворительная или экономическая помощь странам или общинам не способна предотвратить войны, социальные волнения, террор или массовые убийства. Наоборот, в некоторых случаях такая помощь, предоставляемая с самыми лучшими намерениями, является причиной насилия.
Гейнзон считает теорию западных интеллектуалов в соответствии, с которой все насилие в географическом поясе от Северной Африки до Филиппин, а также распространение терроризма на всю остальную часть мира вызвано нерешенным арабо-израильским конфликтом, глубочайшим заблуждением.
Главный аргумент профессора – голодающие люди не воюют, а только страдают, а насилие — предсказуемый и неизбежный результат в тех случаях, когда молодые люди сыты и живут в обществе, где их слишком много и где они негодуют на это самое общество, поскольку понимают, что оно не в состоянии их востребовать.
Между 1988 и 2002 годами в развивающихся странах родились 900 миллионов сыновей. При этом горячие точки стали практически предсказуемы: с 1993 года население Афганистана выросло с 14 до 22 миллионов; в Ираке в 1950 году было 5 миллионов человек, а сейчас там 25 миллионов, несмотря на постоянные войны в течение четверти столетия. Начиная с 1967 года население Западного берега, и сектора Газы выросло с 450 000 до 3,3 миллионов, причем 47 % из них моложе 15 лет!
По мнению автора уже к концу жизни нынешнего поколения в Афганистане будет столько же юношей моложе 20 лет, сколько во Франции и Германии вместе взятых.
Автор спрашивает: что случилось бы, если у немцев после 1945 года рождаемость была такой же, как в период между 1900 и 1914 годами? То, сегодня в Германии проживало почти 500 миллионов граждан, а приблизительно 80 миллионов пришлись бы на юношей в возрасте от 15 до 29 лет (сейчас в этой возрастной группе всего 7 миллионов). Вели бы себя эти 80 миллионов молодых людей так же мирно как нынешние 7 миллионов?
Сегодня на ближнем востоке есть пример, когда международная помощи народу на душу населения больше, чем любым другим перемещенным лица в других странах, поскольку доход каждой семьи исчисляется по количеству детей. Таким образом, дети — не материальное бремя, а наоборот — прекрасный источник дохода.
А между тем в Ливане, Тунисе, Алжире, Иране, Турции, Эмиратах и в некоторых других странах рождаемость снизилась до уровня 2 детей в семье, поскольку там содержать и обучать детей — удовольствие весьма дорогостоящее. И хотя в этих странах все еще имеется «переизбыток» молодых людей, которые родились раньше, через несколько лет демографический приоритет молодежи будет ликвидирован и перестанет быть опасным.
Американцы нашли способ исправить демографический сбой, который был спровоцирован системой социальных льгот принятых в США в 1935 году, известной как закон «Помощь детям-иждивенцам». Узаконенные льготы гарантировал помощь государства каждой матери, имеющей несовершеннолетних детей в семьях, где муж либо умер, либо стал инвалидом. Естественно, что пособия получали так же и женщины рожавшие детей вне брака. В первой половине ХХ века американки стеснялись незаконнорожденных детей и неохотно пользовались таким пособием. Однако с 60-х готов ситуация изменилась – социальная этика стала другой. Теперь мужчина в семье безработной матери стал помехой, в то время как незаконные дети приносили доход. К середине девяностых число таких семей составляло 10 % от всех американских семей, а число незаконнорожденных — 15 % от всех детей.
И вот после скандала в администрации Клинтона в 1997 году, когда несколько высокопоставленных чиновников (несогласных с нововведением) подали в отставку, в США вступил новый закон, предусматривающий помощь для женщин и их детей только в течение пяти лет. Количество женщин, пользующихся пособием, сократилось с 12 миллионов до 4. Такая вот мудрая социальная реформа.
Идеология, религия и иммиграция — что первично, что вторично?
В 1500 годах из Испании и Португалии во все концы земли начли следовать завоеватели, покорившие огромные просторы в Азии, Африке и Новом Свете. Кем же были колонизаторы новых земель для испанской и португальской короны?
В 1484 году Папа Римский издал указ, запрещающий искусственное ограничение рождаемости, караемое смертной казнью. Коэффициент рождаемости резко подскочил с 2 -3 детей в семье до 7 -8 детей и если в 1350 году средний возраст в этих странах составлял 28 -30 лет, то к 1500 году средний возраст снизился до 15 лет. Теперь в испанских и португальских семьях стало слишком много мальчиков, не знавших, к чему приложить свои силы, и многие «предпочли» стать колонизаторами и завоевателями. 95 % конкистадоров (в Испании их называли «Secundones» — вторые сыновья) были очень молоды. Ватикан выдал «Secundones» индульгенцию на уничтожение язычников и грешников в новых землях, поясняя, что это не просто убийства и притеснения побежденных народов, а борьба за справедливость, творимая с чистой совестью.
Гейнзон называет этих завоевателей «христианистами», а не и просто христианами, что позволяет провести аналогию с современными «исламистами». Гейнзон подчеркивает, что молодые люди ищут и с готовностью воспринимают идеологию, которая извиняет и освобождает их от ответственности: «Когда назреет момент, будут написаны новые религиозные брошюры и книги. Из этих святых книг, будь-то Коран, Библия, «Mein Kampf», «Коммунистический манифест» и т. д., берется то, что оправдывает вашу цель. Вы знаете, что будете творить насилие, но хотите, чтобы при этом совесть вас не мучила.
Вы убиваете во благо идеи, а посему вы — праведник.
Но когда молодежь перестает быть в демографическом перевесе, то к этим книгам, напечатанным в миллионных тиражах, интерес полностью утрачивается: все уже знают, что, помимо идеологического мусора, там ничего нет.
А вот в условиях демографического приоритета молодежи, юноши и девушки глухи к доводам совести и рассудка. Неправедные идеи не появляются из Библии, Корана или Талмуда, они создаются самой молодежью, потому, что неправедные идеи оправдывают неправедные действия.
Сегодня в иммиграционной политике Европе существуют две проблемы.
Во-первых, энергичная и талантливая молодежь уезжает, а рождаемость у оставшихся — низкая.
Во-вторых, иммигранты из стран третьего мира не всегда имеют достаточного образования, но рождаемость в иммигрантских семьях высокая.
Только из Германии ежегодно уезжают 150 000 человек, причем большинство из них едут в англо-саксонские страны. Профессор приводит результат общественного опроса, проведенного в 2005 году в Германии: 52 % из возрастной группы 18 — 32 хотят уехать. Каждый год Канада, Австралия и Новая Зеландия с готовностью принимают 1,5 миллиона образованных иммигрантов. Профессор Гейнзон не выказывает по этому поводу удивления: «Неудивительно, что молодые трудолюбивые люди во Франции и Германии предпочитают эмигрировать, и не только потому, что на их плечи ложится обязанность «кормить» стареющее коренное население собственной страны. Если мы возьмем сто 20-летних французов и немцев, то 70 из них также должны содержать 30 иммигрантов их собственного возраста, а также их отпрысков. Для многих это просто неприемлемо, особенно во Франции, Германии и Нидерландах. Именно поэтому они бегут».
Германия — только один пример потери миллиардов из-за недостатка квалифицированной рабочей силы. Там имеется достаточно вакансий, которые некем заполнить, и в то же время на программах социальной помощи сидят 6 миллионов иждивенцев. Во Франции на каждую женщину в среднем приходится двое детей, однако из каждых пяти новорожденных — два ребенка рождены иммигрантскими женщинами.
В Германии 35 % всех новорожденных не являются немцами, 90 % тяжких преступлений совершается не немцами. В Тунисе на каждую женщину приходится 1,7 ребенка. Во Франции она может позволить себе иметь шестерых детей, потому что французское правительство платит ей щедрое пособие на каждого ребенка.
В Канаде, каждый потенциальный иммигрант должен отвечать достаточно высоким образовательным и профессиональным критериям. В результате 98 из 100 канадских взрослых иммигрантов имеют лучшую профессиональную квалификацию, чем средний канадец. В старой Европе аналогичный показатель составляет всего 10 %.
В Европе все пошло по неправильному пути где-то в начале 1980-х. В Германии между 1990 и 2002 годами въехали 13 миллионов иммигрантов, из которых большинство неквалифицированные рабочие. То же самое произошло и во Франции. Снять такое тяжелое бремя всеобщего благоденствия с государственного бюджета можно только через законодательство. Нужно принять закон, согласно которому дети, рожденные после оговоренной даты, должны быть на содержании не у государства, а у своих родителей. Это будет революция. Но такой революционный путь в больной политкорректностью Европе даже не обсуждается.
В заключение необходимо заметить, что профессор Гейнзон без всякого оптимизма смотрит в будущее и мало что может посоветовать.
Такая вот история.
