Террористы все чаще нападают на европейцев с ножами и молотками. Это больше похоже на Палестину, чем на жизнь, к которой привыкли в Париже или Лондоне.
Практически одновременно теракты произошли в Париже и Тегеране, а за несколько дней до этого террористы атаковали Лондон. Есть, однако, разница. Для Ирана это все еще враждебное нападение, планировавшееся врагами страны за ее пределами. Нападавшие на иранский парламент и мавзолей первого лидера Исламской республики аятоллы Хомейни использовали бомбы и огнестрельное оружие. Они явно были классическими боевиками-смертниками, а не обычными гражданами, решившими умереть за идею.
В отличие от них, исполнители лондонского и парижского терактов пользовались обычным молотком и едва ли не кухонными ножами. Погибших, тем не менее, практически столько же. И политический эффект, особенно накануне предстоящих как во Франции, так и в Великобритании парламентских выборов, едва ли не больший, чем в Иране, где террористы атаковали не рядовых граждан, а проникли здание парламента.
Для Европы «бытовой» терроризм все еще в новинку, зато в Израиле и Палестине для обозначения такого явления уже существует отдельный термин «интифада ножей». Изначально «интифадой» называлось вооруженное восстание арабского населения на территориях, которые, с точки зрения международного права, были оккупированы Израилем. Однако в 2015-2016 году появился новый термин, обозначавший как раз внезапные нападения палестинцев с ножами, молотками и просто камнями на израильтян. Ни спрогнозировать, ни предотвратить такие террористические акты оказалось невозможно. Фактически это была внутренняя гражданская война, поскольку нападавшие вполне могли оказаться и гражданами Израиля. Эффект же, с точки зрения создания атмосферы паники и всеобщего недоверия, был не меньший, чем от «настоящих» терактов с бомбами и заложниками.
Теперь, накануне парламентских выборов, в Европу пришел и этот «бытовой» терроризм, прямое следствие того, что жертвы часто живут с террористами в соседних домах, а сами нападения планируются не за границей, а здесь же — в ближайшем кафе. Осознание этой угрозы происходит в ЕС давно, но впервые сторонники (вряд ли сотрудники) террористической группировки «Исламское государство» напрямую заставляют как британских, так и французских политиков сделать «бытовой терроризм» одной из главных тем парламентской кампании.
В Великобритании, например, вряд ли кто-то сможет сейчас подсчитать, насколько два теракта за последний месяц (и три — с начала года) отразились на рейтингах политических партий. Однако достаточно посмотреть на рост поддержки оппозиционных лейбористов (с 25% до почти 40%), чтобы понять, что британцы все меньше одобряют политику премьера и бывшего министра внутренних дел Терезы Мэй, возглавляющей консерваторов. Их рейтинг остается практически неизменным, а по данным некоторых социологических служб даже начал снижаться.
И если в ответ на прямой вопрос британские избиратели наверняка скажут, что сами по себе теракты никак не отразились на их политических предпочтениях, то данные социологов все же показывают, что это не так. На фоне обострения проблемы личной безопасности такие вопросы, как налоги или даже выход из ЕС отходят на второй план, пусть даже люди не признаются в этом сами себе. В итоге, 8 июня, может случиться так, что Консервативная партия потеряет нынешнее большинство, и либо вынуждена будет искать союзников для создания правящей коалиции, либо вовсе уступит власть лейбористам. А это, в свою очередь, может привести к попытке отмены итогов референдума по выходу Великобритании из Евросоюза.
Не менее сложная ситуация и во Франции, где 11 июня пройдет первый тур парламентских выборов (второй назначен на 18 июня). По данным соцопросов, которые проводились в последние недели, в стране стремительно рос рейтинг партии «Вперед, Республика!», лидером которой выступает избранный всего месяц назад президентом Эммануэль Макрон. По последним данным, его политическое объединение может получить приблизительно вдвое больше, чем главные конкуренты из Республиканской партии, которых поддерживают около 20% избирателей. Растет и поддержка центристского движения MoDem, чей лидер Франсуа Байру занимает пост министра юстиции и, соответственно, уже является членом правящей коалиции, сформированной Макроном. Рейтинг еще недавно правившей Социалистической партии (от нее избирался предыдущий президент Франсуа Олланд) и вовсе падает, стремясь к 10%.
Таким образом, как говорят французские эксперты, Макрон сможет рассчитывать на парламентское большинство в Национальной ассамблее. Причем поддержка его будет сопоставима с той, которую имел легендарный президент Франции, герой Второй мировой войны Шарль де Голль.
Разумеется, если и тут свою роль не сыграет последний теракт в Париже. Всего одного человека с молотком и двумя ножами хватило на то, чтобы заблокировать почти тысячу человек в знаменитом соборе Нотр Дам де Пари. С учетом того, что при Олланде французов потрясли сразу несколько мощных кровавых терактов это нападение, первое после избрания Макрона, может серьезно повлиять и на рейтинг его политического движения, которое имеет высокую поддержку только благодаря высокой популярности нового главы государства.
Лицо терроризма в Западной Европе постепенно меняется, а с ним, наверняка, будет меняться и отношение к этому явлению. Как — пока предсказать трудно. Но недооценивать политические последствия этих перемен не стоит, они видны уже сейчас, за несколько дней до парламентских выборов в двух крупнейших европейских странах, которые, вместе с предстоящими в сентябре выборами в Германии, как говорят многие эксперты, могут изменить баланс сил в современной Европе.
Иван Преображенский
07.06.2017
Источник: rosbalt.ru
