По мере приближения выборов президента Киргизии, которые состоятся 15 октября, в криминальных сводках увеличивается количество задержаний лиц по подозрению в подготовке или причастности к террористическим актам. Напряженность в республике в этом направлении заметно повышается. Об обстановке в Киргизии, об угрозах и вызовах корреспондент EADaily поговорил с экспертом по военным вопросам и проблемам безопасности Токтогулом Какчекеевым.
— Действительно ли нарастает террористическая угроза накануне выборов в Киргизии? Кто эти люди, которых без устали задерживают киргизские правоохранительные органы?
— Только за последний месяц таких случаев было несколько. В 40 км от Бишкека ликвидированы четыре «игиловца». Еще несколько человек задержали в Токмаке, это на востоке республики. Арестованные намеревались осуществить взрыв или несколько взрывов во время выборов. В Киргизии немало так называемых «спящих» боевых групп, они находятся среди нас, и до поры до времени их ни в чем нельзя было заподозрить, люди как люди. В стране, как грибы после дождя, появились религиозные центры. Финансируют их саудиты, катарцы. Дошли до того, что в парламенте построили раздельную мечеть для депутатов мужчин и женщин. Это гонка, религиозный психоз, который длится уже лет 7−8. В атмосфере религиозных культов воспитываются дети. Им вбивают в головы, что «современная культура упадническая, заразная, европейская, христианская, и нам не следует за ней идти». Ни Кувейт, ни Катар, ни Саудовская Аравия не озабочены состоянием нашей экономики. Их интересует только строительство мечетей, которых, по различным оценкам, уже около 3 тысяч. Достаточно отметить, что во времена СССР их было не больше 40. Повсюду открываются медресе, они финансируются из-за рубежа, а работают в них кадры, отучившиеся в Египте, Иордании, Саудовской Аравии, других арабских странах.
— Каким образом появилась мечеть в парламенте, ведь Киргизия по конституции — светская страна?
— Ей уже три года. Поначалу верующие депутаты молились в своих кабинетах. Потом спикером стал Сооронбай Жээнбеков и предложил, поскольку есть в парламенте верующие, освободить для них пару комнат, чтобы молились, если захотят. Потом это стало неким брендом — кто не ходит на молебен, не ходит на пятничную молитву, вроде как уже и недостойный человек, вроде как и не мусульманин. И намазы стали нормой. Это не самое показательное. Недалеко от Бишкека есть деревня, которая полностью исламизирована. Ее жители отказались от радио и телевидения. Сегодня стало модным с помощью арабских стран выкупать в магазинах алкоголь и сливать его в канаву.
Накануне выборов бывший муфтий Киргизии официально заявил о поддержке одного из кандидатов, потому что он, якобы, правоверный мусульманин. Религиозные учреждения ведут пропаганду, а мы где-то ищем политизированный ислам, тогда как он уже здесь. Этой проблемой озаботились президент Алмазбек Атамбаев и экс-президент Аскар Акаев, которому тоже не безразлична судьба Киргизии.
Не сказать, что у нас уже оранжевый уровень опасности, это преувеличение и неправда, но сообщения о том, что где-то кого-то задержали с гранатой, убили, поймали, уже никого не удивляют. Мы стали привыкать к такому явлению, как появление экстремистов. Угрозы государственной безопасности, повторюсь, пока нет, но ползучая, липкая, медленная экспансия осуществляется во всех сферах жизни и на все уровнях, в том числе и во власти. Проявляются проблемы русофобии, причем, среди представителей власти, вспыхивает вдруг ненависть к евреям — один из депутатов сжег израильский флаг. При этом пропагандируются религиозные традиции, тиражируются рассуждения о возможности создания в Киргизии исламского государства. Власть же реагирует пока только на откровенно экстремистские проявления. Однако, если не начнут приниматься адекватные необходимые меры, то уже на следующих парламентских выборах вполне легально больше половины мест в высшем законодательном органе страны могут занять религиозные деятели.
— Кто эти люди, откуда они пришли?
— Все началось еще в 1990-е годы, когда молодежь начали отправлять на учебу в Пакистан, Саудовскую Аравию, Египет. Они вернулись, обучают уже здесь детей — «мусульманский долг, мировая умма» и т. п. Когда закончится война в Сирии, «отдушина» для экстремизма появится в другом месте. «Взрывоопасных» мест немало — Кавказ, Закавказье, может быть Поволжье, Казахстан или где-то еще в Средней Азии или Казахстане. Сказать о том, что мы все начеку, глядим в оба, не поворачивается язык.
— Некоторые эксперты считают, что накануне выборов киргизская власть пытается запугать народ, чтобы избежать акций протеста, которые, как правило, сопровождают предвыборные кампании. Или все-таки угроза более реальна?
— Реальная угроза существует. От этого никуда не деться. В ходе двух революционных переворотов на сторону ушло более 3 тысяч стволов огнестрельного оружия, боеприпасы.
— А это откуда?
— Из оружейных парков милиции, КГБ, военкоматов, войсковых частей. Это оружие было захвачено. Примерно треть удалось изъять — что-то выкупили, некоторые принесли и сдали добровольно. Но большая часть на руках. И как в такой ситуации, зная об этом оружии, говорить, что ничего не случится?! Случится, если будет подходящая искра. А ее могут выбить «псы войны», которые воевали в Сирии. «Исламское братство» не просто проникает через границы, оно проникает через континенты. Они имеют средства и цель. И, конечно, наши мелкие коллаборационисты в своих интересах могут подтянуть эти силы, обещая некий религиозный анклав, посулив, что поменяют конституцию. Это не сказки, а вполне возможный сценарий.
— Кто входит в «спящие ячейки», как они создаются, и почему в Киргизии, где традиций ислама де-факто не было? Ведь неслучайно киргизов называют «плохими» мусульманами, для народа эта религия довольно молодая. За какие-то десять лет население стало таким религиозным?
— Изменения серьезные. Киргизы — это, в массе, советский народ. Россия всегда нас поддерживала, и вдруг возникает русофобский пласт. Это что? Это хуже, чем религиозные отклонения. Религия всегда присутствовала у нас — в обрядах, на похоронах, свадьбах. Присутствовала в сдержанном, скажем так, виде. Но когда появился первый ученик из пакистанских медресе, киргизские юноши вдруг повально устремились в исламские университеты, где проповедуют ваххабизм, салафизм и другие крайние агрессивные течения. У нас был случай — мулла послал своего сына учиться в Пакистан. Когда тот вернулся, сказал отцу: «То, что ты делаешь, это извращение ислама. Мы должны воевать. Если ты не перейдешь на нашу сторону, я, отец, убью тебя». Вот такие реалии. Откуда это?! Ученые дают новые трактовки историческим событиям. Легко догадаться, что советский период у них не в почете. Зерна падают на благодатную почву. Приезжает откуда-то эмиссар — что подправляет, что-то подкручивает, что-то проверяет, оставляет наставления и уезжает до поры до времени. А здесь уже — пожалуйста, «спящая ячейка». А из этих ячеек разрастаются «религиозно-административные территориальные деления», назначаются эмиры. Примерно так происходило в Чечне (а также в Татарстане и в Башкирии). Теперь эта зараза и у нас появилась.
— То есть Киргизия уже разделена?
— Да, по религиозным территориям. Особенно это развито на юге Киргизии.
— И власти не пресекают происходящее?
— Как пресекут, это ведь все конспиративно…
— И к чему идет дело?
— Придем к противостоянию, долгой борьбе. Многое зависит от того, какой будет лидер в стране, какой парламент. Сейчас их защищают, принимают щадящие законы. (В Киргизии, например, легально действует запрещенная в России, Казахстане и ряде других стран организация «Таблиги Джамаат»). В Киргизию поступают арабские деньги, наших депутатов подчеркнуто привечают, в частности, в Саудовской Аравии — покойный король любил каждого гостя одаривать золотыми часами с золотым браслетом. Такой подход не мог не сказаться.
Центральноазиатская редакция EADaily
26.09.2017
Источник: eadaily.com
