В Дагестане рассматривается первое уголовное дело против россиянки, вывезенной с подконтрольных «Исламскому государству» территорий. В то время как в Чечне, чей лидер курирует программу по спасению матерей и детей из Сирии и Ирака, их отпускают домой, в Дагестане против женщин возбуждают дела — и судят за стирку и готовку.
Ближе к концу четвертого часа ежегодной декабрьской пресс-конференции Владимиру Путину задали вопрос о возвращении детей и женщин с территорий, освобожденных от «Исламского государства». «В последнее время появляются такие «эксперты», которые говорят, что этого не следует делать. Хотелось бы узнать вашу позицию на этот счет. Может, стоит дать шанс детям и их матерям к нормальной жизни вернуться?» — обратилась к российскому президенту корреспондентка телеканала «Грозный-ТВ».
Путин в ответ похвалил и сам факт того, что из Ирака и Сирии вывозят российских граждан, и роль в этом главы Чечни Рамзана Кадырова: «Эта работа правильная, она важна, и никаких сомнений здесь быть не может. То, что Кадыров делает, — это очень благородное и верное дело. Дети, когда их вывозили в зоны конфликтов, не принимали решения о том, чтоб туда уехать. И мы не можем, не имеем права их там бросить. Так что Рамзан все правильно делает и пусть продолжает. Мы будем ему помогать».
Аккурат в то же время, когда Путин отвечал на вопрос журналистки, в Советском районном суде Махачкалы началось заседание по делу Загидат Абакаровой — 33-летней женщины, вывезенной российскими властями из Сирии с тремя родными детьми и одним приемным.
«Функциональные обязанности в виде приготовления пищи»
В клетке за железными прутьями — худая молодая женщина с покрытой головой. У нее на руках десятимесячный младенец. Речи судьи периодически прерывает хныканье ребенка: у него небольшая температура, тогда девушка начинает его легонько укачивать, и он замолкает.
Сама Абакарова сидит тихо. Перед заседанием она кивает родным, а потом поворачивается к судье, замирает и больше почти не меняет позы.
Обвинительное заключение по ее делу звучит так: вместе с мужем «вылетела в Стамбул для последующего вступление в незаконное вооруженное формирование на территории Сирийской республики в целях, противоречащих интересам Российской Федерации».
«Реализуя задуманное», в середине декабря 2014 года пересекла границу Турции и Сирии, где до сентября 2017 года «осознавая опасность своих действий… выполняла различные функциональные обязанности в виде приготовления пищи, приобретения продуктов питания, стирки и пошива одежды».
— Так, Абакарова, вам понятно, в чем вас обвиняют? Вину свою в совершенном преступлении признаете? — спрашивает судья.
— Вот в том, что там говорится, — нет, — растерянно отвечает девушка.
— А в чем вы себя виновной признаете? — судья подразумевает имеющуюся в деле явку с повинной.
— В том, что с мужем туда поехала. И готовила, да…
«Огромный успех»
С августа этого года, когда в Россию прибыл первый спецборт из Ирака, с бывших территорий ИГ вывезли 107 человек, рассказала Би-би-си член Совета по правам человека при главе Чечни Хеда Саратова. Именно она чаще всего сообщает женщинам, что их дочерей нашли и везут домой.
Непосредственно вывозом занимается представитель Чечни в странах Ближнего Востока Зияд Сабсаби. Сам глава республики Рамзан Кадыров курирует весь процесс и регулярно освещает его в своем инстаграме, называя результат «огромным успехом».
Информационную поддержку компании обеспечивают регулярные сюжеты о возвращении россиянок домой на федеральных телеканалах: вот маленькие дети вскочили со своих мест в самолете и с любопытством смотрят в иллюминатор на истребитель. Вот родственники с табличками, на которых крупно написаны слова благодарности Кадырову и России, с нетерпением ждут, когда по трапу спустятся их дочери и внуки. И хэппи-энд — долгожданная встреча: объятия, улыбки, слезы радости и слова благодарности.
21 октября, когда самолет с Загидат Абакаровой приземлился в аэропорту Грозного, она стала героиней минимум трех репортажей.
В одном из них Зияд Сабсаби по громкой связи звонит матери женщины: «Вся Россия — и президент России, и глава Чеченской республики, министр обороны, начальник генштаба, наши офицеры в Сирии — все работали, чтобы спасти и вернуть ваших внуков и вашу дочь домой». «Радость. Чувство, что дома, с родными, с детьми со своими. Хочу, чтобы они учились, в садик ходили, чтоб все было хорошо, и никакой войны», — говорит на видео Загидат, прижимая к себе ребенка.
Телеканалы рассказывают об Абакаровой как о героине — она вывезла не только своих детей, но и спасла чужого ребенка. «Женщина усыновила Магомеда, когда он осиротел, теперь в аэропорту мальчика встречают родственники», — говорит корреспондент Первого канала.
Через несколько часов после съемки этих сюжетов Загидат Абакарову задержат правоохранительные органы Дагестана.
Путь в ИГ и обратно
Вся жизнь Раисы — так Загидат зовут дома — видна на фотографиях, которые ее мать Патимат бережно хранит и показывает, с удовольствием вспоминая посиделки дочери с подругами, ее прогулки с братом по городу, свадьбу. На большинстве из них Раиса еще «не покрытая», без хиджаба.
В ислам девушка пришла под влиянием первого мужа. Трансформация четко видна: снимки девушки-подростка в модной футболке-балахоне по моде 90-х сменяют кадры со свадьбы, где на Загидат платье с открытыми плечами и декольте — как у доброй половины невест в России. Потом начинают попадаться фотографии, где лицо аккуратно вырезано маникюрными ножницами — среди радикальных мусульман запрещено изображать людей.
«Первый муж Шамиль ее и испортил, — рассказывает о дочери Патимат. — Одел ее (надел на нее хиджаб — Би-би-си). Она не такая была до замужества. У нас семья всегда была культурная, религиозных этих у нас нет… Она любила его. А мы не знали, что он такой. Если б знали, я бы ее забрала».
В 2009 году муж Абакаровой был убит спецслужбами в Дагестане в результате спецоперации. Семье объяснили, что он сгорел в машине — не осталось даже тела.
Патимат вспоминает, что после смерти мужа дочь пять лет почти не выходила из дома, воспитывала двух детей от первого брака: «Не хотела замуж выходить, думала, такой же попадется. И попался такой же».
Со вторым мужем Загидат Абакарова познакомилась в Махачкале. Летом 2014 года они уехали в турецкий город Газиантеп вместе с детьми. Перед тем как перейти границу с Сирией, Абакарова смогла посадить старшего сына — сейчас ему 12 лет — на самолет в Россию, по всей видимости, чтобы мальчик избежал обучения в лагере боевиков.
Несмотря на условия, в которых женщины и их дети жили в Сирии, они всегда были на связи — писали своим родственникам в мессенджерах, правда, старались умалчивать о боевиках и бомбежках. По рассказу Патимат, ее дочь постоянно жаловалась, что хочет вернуться, однако сделать это не позволял муж. В Сирии у них родилось двое детей, кроме того, пара усыновила чужого ребенка — родители Магомеда погибли, и боевики хотели забрать мальчика. «Раиса не дала. Она им сказала: «Я его своим молоком покормила, он мой молочный сын, я его никому не отдам». А у них же это святое», — передает со слов дочери Патимат.
Муж Загидат Абакаровой погиб в начале лета 2017 года. По мусульманским обычаям траур длится четыре месяца, после чего женщин в «Исламском государстве» отправляют в общежитие для вдов, где боевики выбирают себе жен. Как рассказывает со слов дочери Патимат, все четыре месяца Загидат искала проводника, который помог бы ей спастись из ИГ: «Там же нельзя любому сказать: «Выведи ее». Ему голову оторвут за это».
Проводник запросил 2 тысячи евро — человека, который смог их дать в долг, помог найти чеченец, друг ее мужа. В сентябре 2017 года Абакаровой удалось вместе с четырьмя детьми, тремя родными и одним приемным, выйти к курдам. Друг мужа, которому мать Загидат все это время собирала деньги, чтобы вернуть долг, так и не смог выбраться вместе с семьей.
У курдов Абакарова и еще одна уроженка Дагестана Муслимат Курбанова провели в тюрьме около месяца, пока за ними не прилетел Зияд Сабсаби. Обеих женщин одновременно задержали по возвращении в Россию.
Находясь у курдов, Загидат писала матери: «А родственники не будут мне досаждать, когда я вернусь? Пусть никто у меня ничего не спрашивает, я все сама поняла уже».
«Я ей говорю: никто тебе слова не скажет, главное — приезжай. А я ее из дома и не выпущу никуда». Отъезд дочери на территорию ИГ плохо отразился на всей семье: старшего брата Загидат поставили на профилактический учет (практика, которую правозащитники считают незаконной, резко усложняет повседневную жизнь жителям республики). Из-за этого он потерял свою должность в банке и уже не может устроиться на сколько-либо официальную работу. Сама Патимат сейчас работает почтальоном и получает 10 тысяч рублей.
У женщины есть предположение, почему ее дочь последовала за мужем сначала в Турцию, а потом в Сирию: «Университет закончила — сколько порог обивала, работу не могла найти. Работы нет! Девочкам интересно, наверно, было посмотреть, что там, как там. Они же не воевать поехали».
«Креативная» республика
Статья 208 УК РФ, «Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем», по которой судят спасенных из ИГ женщин, содержит примечание: если преступление совершено впервые и человек добровольно явился в правоохранительные органы, он «освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления».
«Модальность тут однозначная: лицо, которое добровольно сдалось и сдало оружие, освобождается от уголовной ответственности. Ну вот и вопрос: почему, собственно говоря, в одном случае применяется это, а в другом — нет? Это вопрос к следственным органам, к прокуратуре республики Дагестан. В Чечне это примечание [в отношении приехавших из Сирии женщин] однозначно используется», — объясняет председатель совета правозащитного центра «Мемориал» Олег Орлов.
Правозащитница Екатерина Сокирянская, ведущий эксперт по Северному Кавказу, подтверждает, что республиканские МВД и Центр «Э» (противодействия экстремизму) «вообще креативят время от времени»: «В Дагестане иногда создаются практики, которые отличаются от остальной страны — например, практика профучета. Это единственное место в стране, где были созданы базы, куда поставили на учет шестнадцать тысяч человек».
Как объясняет Сокирянская, ей неизвестны случаи, когда женщин бы судили за приготовление еды и стирку одежды членам семьи: «Это даже смешно — приготовление пищи мужу это очень странное, абсурдное обвинение. Люди, которые его писали, видимо, вообще не знают, как устроен ИГИЛ. В ИГИЛе женщины абсолютно сегрегированы, они не могут видеть мужчин, они не могут в одиночку выйти на рынок, то есть кроме как своему мужу она вообще никому не могла готовить. А участие в вооруженном формировании предполагает, что она эту вооруженную группу обстирывала, готовила им пищу — можно было бы ее обвинять, если бы она была бы там поваром, грубо говоря, в вооруженной группировке».
При этом, по словам Орлова, ему известны случаи, когда мужчин сажали по статье 33 УК РФ за пособничество «за то, что они одноразово передали боевикам мешок картошки или подвезли на такси, купили сим-карту». Однако случаи уголовного преследования жен за выполнение бытовых обязанностей правозащитнику также не известны.
21 октября по прилету в аэропорт Грозного всем прибывшим женщинам и детям оформили документы, допросили их, приняли заявление о явке с повинной и заверили, что обвинения с них снимаются. Однако в то время как чеченские женщины и дети отправились по домам, Загидат Абакарову и Муслимат Курбанову задержала дагестанская полиция.
«Мы думали, сейчас домой поедем спокойно. Только вышли на улицу — там уже ждала дагестанская полиция. Мы даже в машину не сели, их сразу посадили и увезли», — рассказывает Патимат.
В Махачкале двух молодых женщин отвезли в РОВД Советского района. «Нам все говорили: «Сейчас допросят их…» Мы, дураки, даже адвокатов не наняли», — сокрушается Патимат. Суд поместил обеих женщин с грудными детьми в СИЗО на два месяца.
Задержание Абакаровой и Курбановой, судя по всему, стало неожиданностью не только для их родственников, но и для чиновников: член СПЧ при главе Чечни Хеда Саратова заявила Русской службе Би-би-си, что она «в полном шоке» от происходящего. По ее словам, дагестанки и чеченки прошли одинаковые процедуры, соответственно, и закон для граждан России должен быть единым.
От ответственности освободили не только чеченок — две жительницы Уфы, спасенные в Сирии и прибывшие в Россию спецбортом 13 ноября, также благополучно вернулись домой. Их обустройству на родине был посвященподробный репортаж на телеканале «Мир-24». Одна из них, Руфина Лапшина, подтвердила Би-би-си, что спокойно вернулась в родной город и интереса у местных правоохранительных органов не вызывает: «У нас все хорошо».
Суд по делу Абакаровой начался 14 декабря, дело Курбановой еще даже не начали слушать по существу.
Подписанные женщинами явки с повинной, по словам их адвоката (он попросил не называть его имя), республиканские следственные органы изначально «потеряли» и не могли найти несколько недель: дело уже ушло в прокуратуру, где утвердили обвинительное заключение, когда они неожиданным образом «нашлись» — матери задержанных женщин утверждают, что за помощью пришлось ездить в Чечню.
«К нам на улицу вышел чеченский цэпэшник (сотрудник Центра по борьбе с экстремизмом — Би-би-си), позвонил этому нашему сюда: «Вы че дурака валяете? Я вам в руки дал [явки с повинной]! Куда дели? Почему родственники тут бегают, жалуются?». Нашли через два дня», — вспоминает мать Загидат Абакаровой.
По словам адвоката, представляющего интересы Абакаровой и Курбановой, уголовное дело было доведено до суда, а не закрыто, как в Чечне, так как в Дагестане «никто не возьмет на себя такую ответственность».
Молодые женщины — не единственные дагестанки, сначала спасенные Россией с территории, освобожденной от ИГ, а затем оказавшиеся фигурантами уголовного дела за участие в незаконном вооруженном формировании. Вскоре после их ареста стало известно о задержании еще одной девушки, вернувшейся из Сирии 13 ноября, — Халимат Алхотовой. На данный момент известно еще о пяти задержанных дагестанках.
По сообщениям «Новой газеты» и «Кавказского узла», все они, в отличие от Абакаровой и Курбановой, находятся под домашним арестом.
Отложенный рейс
На этой неделе Рамзан Кадыров опубликовал новую запись в своем Instagram: «Хочу сообщить последнюю новость. Зияд Мухаммедович [Сабсаби] обнаружил в одном из иракских лагерей новую группу россиян. Это 13 женщин и 28 малолетних детей. Среди них только одна женщина является уроженкой Чечни. Большинство женщин и детей — из Дагестана».
В списке, обнародованном Хедой Саратовой, около двадцати человек из Дагестана, еще несколько из Брянской области и Москвы. Очередной самолет со спасенными из «Исламского государства» должен был приземлиться в Грозном в ближайшие дни, но его отложили на январь.
«Недели две назад эти списки мы получили, и с тех пор этот вопрос [оформления документации и возвращения в Россию] невозможно решить, значит, кто-то очень сильно заинтересован, чтобы их не вывозили», — рассказала Саратова Би-би-си.
Тем временем, по данным «Кавказского узла», женщин, вернувшихся последним спецбортом, заставили подписать бумагу о том, что они осведомлены — в России против них могут возбудить уголовное дело.
Всего в списках российских женщин и детей, разыскиваемых в Сирии и Ираке, по словам Хеды Саратовой, сейчас 780 человек.
Следующее заседание по делу Загидат Абакаровой состоится 26 января. Ее семья ожидает наконец-то услышать решение суда.
http://www.bbc.com/russian/features-42426417
