На переговорах между представителями американский администрации и афганского движения «Талибан», как утверждается, достигнут «значительный прогресс».
В теории это можно интерпретировать как желание обеих сторон в конце концов добиться мирного соглашения и завершить продолжающееся 17 лет противостояние талибов и властей в Кабуле.
Проблема в том, что собственно с Кабулом талибы принципиально не ведут переговоров. Прошлогоднее послание президента Афганистана Ашрафа Гани, предложившего признать «Талибан» политическим движением и начать переговоры без предварительных условий, демонстративно осталось без ответа.
Встречи «политбюро Исламского эмирата Афганистан» (так именуют себя представители талибов в Катаре) с американскими дипломатами продолжаются. Но пока не очень понятно, к чему они приведут.
Сдержанный оптимизм
Один из ведущих специалистов по Афганистану Ахмед Рашид в интервью Би-би-си назвал последние переговоры «очень важными». «Мы никогда не были столь близки… к завершению гражданской войны в Афганистане», — сказал он.
Переговоры продолжались шесть дней — дольше, чем любые другие подобные встречи в последние месяцы.
В процессе переговоров талибы объявили, что главой «политбюро» в Катаре станет недавно освобожденный из пакистанской тюрьмы мулла Абдул Гани Барадер.
По словам Ахмеда Рашида, мулла Барадер представляет умеренное крыло «Талибана», и его авторитет достаточно высок, чтобы убедить рядовых талибов поддержать любое достигнутое соглашение.
О чем говорили?
Похоже, «прогресс», о котором говорили стороны, относится к двум ключевым направлениям: срокам вывода сил международной коалиции из Афганистана и гарантиям того, что в стране не будут действовать международные исламистские группировки, вроде запрещенной во многих странах мира «Аль-Каиды».
Один из представителей «Талибана», принимавший участие в переговорах, рассказал Би-би-си, что обе стороны договорились сформировать два комитета для разработки детальных планов по этим вопросам.
Один из высокопоставленных талибов, пожелавший остаться неназванным, сообщил, что комитеты изучат маршруты и временные рамки для вывода иностранных войск. По его словам, речь идет о шести месяцах, хотя «Талибан» готов проявить гибкость.
Также должны быть представлены конкретные планы по прекращению связей с «Аль-Каидой», работа над которыми начнется в течение нескольких недель.
Следующая встреча талибов и американских дипломатов должна состояться в начале февраля.
Еще один источник в движении сообщил Би-би-си, что, когда соглашение будет готово, талибы будут искать страны или международные организации, готовые выступить в качестве его гарантов.
О принципиальном согласии талибов освободить подконтрольные им территории от международных джихадистов сообщил в интервью New York Times и глава американской делегации в Катаре Залмай Хализад.
Условия перемирия
При этом обе стороны подчеркивают, что необходимы дальнейшие переговоры.
Пока не очень понятно, как в этих условиях договориться о прекращении огня. Талибы, похоже, не готовы объявлять о перемирии до тех пор, пока конкретная дата вывода иностранных войск не будет согласована.
Еще один высокопоставленный талиб предположил, что руководство движения понимает: если рядовые талибы сложат оружие, убедить многих из них снова взяться за него будет непросто. Поэтому сначала необходимо заключить твердое соглашение о выводе войск.
По словам неназванного представителя американской делегации в Катаре, которого цитирует NYT, американцы настаивают на том, что «Талибан» должен начать прямые контакты с властями в Кабуле, и что прекращение огня должно быть зафиксировано в любом соглашении, которого удастся достигнуть.
Талибы попросили время для того, чтобы донести американскую позицию до своего руководства.
При чем здесь Кабул?
Тем временем, выступая на Всемирном экономическом форуме в Давосе, афганский президент Ашраф Гани напомнил, что с момента его вступления в должность в 2014 году в столкновениях с талибами погибли 45 тысяч служащих афганских сил безопасности.
Отвечая на вопрос о ходе переговоров в Катаре, Гани коротко сообщил, что их цель — усадить талибов за стол переговоров с правительством в Кабуле, и только после этого вопросы о присутствии в стране американских и других военных могут быть решены.
Многие аналитики увидели в этом опасения Кабула, что соглашение с талибами будет достигнуто без участия афганских властей, которых просто поставят перед фактом — и перед необходимостью его выполнять.
Помимо всего прочего, это грозит Кабулу «потерей лица». При том, насколько невелик авторитет центральной власти в районах, которые она не контролирует, выполнение договоренностей с талибами может столкнуться с дополнительными сложностями.
Между тем включение афганских властей в переговоры практически гарантирует их удлинение по времени — что, по всей видимости, идет вразрез с планами президента США Дональда Трампа как можно скорее вывести из страны американские войска.
За одним столом
Надо понимать, что переговорный процесс между талибами и американцами — дело сложное даже без участия в нем официального Кабула.
Предыдущие переговоры в 2015 году прекратились после того, как стало известно о смерти лидера «Талибана» муллы Омара, давшего согласие на переговорный процесс.
В 2013 году попытка переговоров сорвалась, когда талибы подняли флаг движения над своим офисом в Катаре — это разозлило бывшего тогда президентом Афганистана Хамида Карзая, который посчитал, что это подрывает его авторитет.
Не то чтобы усадить за стол переговоров чиновников из Кабула и талибов было в принципе невозможно: в ноябре прошлого года такая встреча состоялась в Москве.
Однако встреча эта не увенчалась прорывами (строго говоря, их никто и не ждал), да и составы делегаций оставляли свободу для интерпретации.
Представители афганского правительства на конференцию не поехали, отправив вместо себя членов Высшего совета мира — консультативного органа, созданного для установления контактов с боевиками, но не имеющего политической власти.
«Талибан» представляли руководители офиса в Дохе, но надо понимать, что «политбюро Исламского эмирата Афганистан», хотя и обладает известной самостоятельностью, не отражает позицию всего движения, обладающего довольно сложной сетевой структурой.
Отдельные группы талибов в принципе настроены на переговоры, в то время как другие, наоборот, готовы сражаться до победного конца.
Интересы Москвы
Москва находится в чрезвычайно выгодном положении, поскольку поддерживает контакты со всеми сторонами конфликта в Афганистане.
Кремлю также выгодно установление твердой власти в Кабуле, распространяющейся на всю страну: во-первых, у России весьма протяженная граница с центрально-азиатскими странами, чьи границы для исламистов вполне прозрачны, во-вторых, в России оседает значительная часть афганского опиума.
С другой стороны, противодействие США, как кажется, иногда составляет основу российской внешней политики. Москва уже достаточно давно не скрывает, что поддерживает связи с талибами.
По мнению ряда западных аналитиков, эти связи не ограничиваются дружескими советами, а США напрямую обвиняют Россию в том, что она поставляет талибам оружие (при этом в России движение «Талибан» признано террористической организацией и запрещено).
Влияние на Кабул в Кремле гораздо меньше, Соединенным Штатам здесь Россия не конкурент.
Аналитики также отмечают, что в краткосрочной перспективе Москве не выгоден быстрый вывод американских войск из Афганистана: это поставит под угрозу довольно хрупкую стабильность в Центральной Азии.
Хотя напрямую вмешаться в переговорный процесс в Катаре Москва не может, теоретически она способна существенно усложнить его, пользуясь своими связями с талибами.
А дальше нетерпеливый американский президент, разочаровавшийся в темпах и перспективах мирного процесса, может одним росчерком пера прекратить его.
