Сложность и неоднозначность феномена исламского радикализма в мире, в том числе и в России, в настоящее время привели к тому, что на официальном уровне, на языке деятелей науки, средств массовой информации, специалистов, духовенства тех или иных конфессий для его описания стали широко использоваться такие определения, как «исламский фундаментализм», «исламский экстремизм», «салафизм», «ваххабизм», «джамаатизм», «исламизм» и другие.
Вместе с тем многие представители мусульманства резко возражают против наклеивания подобных ярлыков. Так, дагестанский исследователь девиантной религиозности в исламе Р.Г. Гаджиев пишет: «Возникает вполне справедливый вопрос: что может быть общего между словами «ислам» и «экстремизм»? Они абсолютно взаимоисключающие слова с точки зрения ислама, который категорически не приемлет насилия».Таким образом, сложившаяся путаница вокруг понятийного аппарата такой формы религиозного экстремизма, как исламский экстремизм, требует рассмотрения имеющихся на этот счет дефиниций.
Здесь следует отметить, что практически всем религиям, имеющим давние исторические корни, свойственны расхождения во взглядах между отдельными группами их последователей относительно соблюдения исторически сложившихся религиозных традиций и догм. Именно на основании этого факта исследователи терминологически выделяют религиозные направления в какой-либо конфессии (ислам не является исключением), которые выступают за необходимость следования предписаниям, установленным в религиозных священных книгах, недопустимость либерального истолкования священных текстов, а также отрицают протекающие в современном обществе процессы глобализации и секуляризации. Представителей таких религиозных направлений называют фундаменталистами. Теория и практика исламского фундаментализма отличается разнообразием. Данное движение характерно как для суннитского, так и для шиитского направления ислама. В отдельных государствах фундаменталистам удалось добиться принятия своей идеологии в качестве господствующей, в частности в Исламской Республике Иран и Саудовской Аравии. В ряде других фундаменталистские движения действуют в качестве оппозиции существующим светским или традиционным государственным институтам, в качестве метода борьбы с которыми отдельными группировками фундаменталистов используются методы террора.
Быстрыми темпами исламизм развился и на территориях бывших советских республик. Авторы книги «Политические системы и политические культуры Востока» А.Д. Воскресенский, П.Б. Старостин, М.В. Стрежнева, Л.М. Ефимова и другие справедливо утверждают, что «сейчас политический ислам уже есть на юге Казахстана и Киргизии, исламисты играют очень важную роль в Таджикистане и представляют реальную силу в Узбекистане. В этом плане весьма возможно постепенное, анклавное превращение республик региона в исламские страны… Приход радикалов и экстремистов не только вызовет катастрофические потрясения в Центральной Азии, но и будет прямо угрожать всем сопредельным странам, и в первую очередь России».
При этом мы не забываем о катастрофическом распространении идей исламского фундаментализма в самой России, особенно среди мусульманской молодежи, что рисует в ближайшей перспективе усиление связанных с этим угроз национальной безопасности. Процессы выделения из ислама отдельных течений принимают столь радикальный характер, что часто мусульманские религиозные деятели сами являются жертвами своих же единоверцев. Одним из последних таких случаев стало убийство 16 февраля 2012 г. заместителя муфтия Ставропольского края Курмана Исмаилова. Основной версией убийства следствие считает проводимую им борьбу с экстремизмом в исламе. До этого наличие экстремистских мотивов было доказано по делам об убийствах 27 октября 2011 г. дагестанского религиозного деятеля С. Хуригского, 15 декабря 2010 г. муфтия А. Пшихачева, 20 сентября 2009 г. заместителя председателя Духовного управления мусульман Карачаево-Черкесии и Ставрополья И. Бостанова.
Вместе с тем общеизвестно, что термин «фундаментализм» не исламского, а протестантского происхождения. Поэтому, несмотря на его теоретическую справедливость, он вызывает споры среди исламоведов и недовольство самих фундаменталистов как лиц, отрицающих все западное и парадоксально называемых при этом чуждой «протестантской» терминологией. Исламовед В. Акаев по этому поводу пишет: «…искусственно экстраполированный на ислам, сегодня он стал предметом широких общественных и научных дискуссий, отразившихся в многочисленных публикациях как на Западе, так и в России. В исламе же фундаментализм выражается термином «усул ад-дин», означающим «корни», «основы», «фундамент». Вместе с тем более употребимым термином, которым именуют себя исламские фундаменталисты, является «салафизм». Как пишет исследователь А. Игнатенко и некоторые другие авторы, этот термин произошел «от выражения «ас-салаф ас-салих» («праведные предки») или «просто ас-салаф» («предки»). Сторонники салафизма выступают за то, чтобы мусульмане во всех своих действиях и верованиях, нормах и правилах следовали тому, что существовало и делалось в период первоначального ислама». При этом салафизм (стремящийся вернуться к истокам, невзирая на уже совершенное движение во времени) является явлением противоположным по отношению к традиционализму, который несет историческую нагрузку, вбирает в себя наиболее ценные национальные особенности, приводя их в соответствие с «догмами веры».
Отличную от других позицию относительно исламского фундаментализма заявляет исследователь ислама А. Малашенко. Он апеллирует термином «исламский фундаментализм» и определяет его как «феномен, суть которого — в стремлении воссоздать фундаментальные основы «своей» цивилизации, очистив ее от чуждых новаций и заимствований, вернуть ей «истинный» облик».
В современном мире отдельные течения салафитов в большинстве случаев используют недопустимые, запрещенные законом методы, способствующие разжиганию социальной и религиозной розни и ксенофобии, вплоть до террора, что является причиной отнесения их к категории экстремистских. Подобные политизированные, воинственные, экстремистские по своей сути, фундаменталистско-исламские течения, распространившиеся, как правило, в XX в., многие исследователи, и мы в данном случае не исключение, предлагают называть термином «исламизм», подчеркивающим, с одной стороны, их принадлежность к исламской конфессии, а с другой — отделяющим его сторонников от добропорядочных людей, исповедующих ислам в рамках правового поля. Можно говорить о том, что идеи исламского фундаментализма лежат в основе политического ислама — исламизма.
В связи с дефинициями «исламский фундаментализм» и «исламизм» определенный интерес представляет интервью, данное 19 августа 2003 г. израильским профессором Бауэром немецкому изданию Die Welt.
Бауэр определяет радикальный исламизм как «религиозное течение, которое стремится к мировому господству и исповедует идеологию, допускающую геноцид».
На вопрос Die Welt: какая разница существует между понятиями «исламизм», «исламский фундаментализм» и «радикальный исламизм» — Бауэр отвечает: «Фундаментализм — это явление, которое встречается во всех религиях: в христианстве, иудаизме, буддизме и других. Данное понятие связано с деятельностью одного английского священника в середине XIX в., который пытался убедить протестантов в Америке в том, что необходимо дословно понимать святые писания и жить в соответствии с ними. Каждый, кто не последует его религии, будет гореть в аду, заявлял он. Именно так фундаментализм понимается до сих пор, причем не только в исламе. У радикального исламизма тоже фундаменталистский характер, однако это не главное. Радикальный исламизм — это религия, которая одновременно является политикой, точно так же, как национал-социализм и коммунизм были и являются до сих пор политическими религиями. Поэтому я говорю: исламизм — это мутация ислама, так же как радикальное христианство и ультраортодоксальный иудаизм — мутации соответствующих религий».
Представленные выше рассуждения позволяют сделать важный вывод о том, что в современном мире проявления воинствующего, политизированного, криминального ислама вполне укладываются в термин «исламизм», который, в свою очередь, является синонимом наиболее опасной на сегодняшний день формы экстремизма — исламского экстремизма. Вместе с тем «салафизм» соотносится с ним как более общее понятие, поскольку в теоретическом плане можно быть последователем фундаменталистских взглядов, однако лишь ведение античеловеческой, антирелигиозной и антигосударственной экстремистской деятельности, основанной на фундаменталистской трактовке ислама либо камуфлировании своей противозаконной деятельности исламскими постулатами, может служить основанием для обвинения в исламизме (религиозном экстремизме).
01.10.2013
Источник: of-law.ru
