Мировое сообщество бурно отреагировало на атаку на военные базы США в Ираке, которую 8 января совершили военно-воздушные силы Корпуса стражей Исламской революции (КСИР).
Ученый-востоковед, доктор исторических наук, научный консультант Центра изучения региональных угроз Александр Князев специально для Kommersant.uz дал прогноз о будущем положении дел в регионе Ближнего и Среднего Востока, а также проанализировал реакции политического мира на данное событие.
— Как, на Ваш взгляд, будут развиваться события в этом регионе?
— Регион Ближнего и Среднего Востока не существует отдельно от мира, и происходящие в нем процессы — часть процессов более общих. Главное в них то, что мир все более дифференцируется «по интересам», происходящее вокруг Ирана лишь наиболее выпуклый, наиболее яркий в настоящее время эпизод происходящего раскола. Распад двухполярного мира позволил США некоторое время доминировать в международной жизни. Вероятно, в Вашингтоне решили, что это навсегда.
Объективно же, подобное доминирование могло быть только исторически кратковременным, и мы находимся сейчас где-то в точке его завершения. Понятно, что американская элита будет судорожно цепляться за уходящие возможности, хотя правильнее было бы просто адаптироваться к меняющемуся миру. Но ждать от нее подобного, это, наверное, идеализм… Иран в данном случае выражает не только свои национальные интересы, но и находится в центре формирования некоего нового полюса, альтернативного американским гегемонистским устремлениям.
Война между США и Ираном идет уже примерно 41 год — с момента победы в Иране Исламской революции, с которой начинались выход Ирана из-под американского управления, независимое развитие Ирана и встречные деструктивные контрреакции США. Эта война происходила и происходит в разных формах, в виде экономических санкций, прямых военных провокаций, подготовки американцами антииранских террористических групп и т. д., список можно продолжать долго. Достаточно сказать, что и проект так называемого «Исламского государства», созданный американской RAND Corporation и являющийся инструментом американской политики, носит изначально преимущественно антииранский и антишиитский характер.
Все это будет продолжаться, нынешняя волна эскалации, созданная американцами убийством генерала Касема Сулеймани, это лишь некая реперная точка в этом процессе конфронтации. Наверное, в перспективе она, эта конфронтация, может вовлекать и другие страны региона, в нее уже вовлечены Ирак, Сирия, Ливан, Афганистан… Благом было бы, на мой взгляд, создание Ираном ядерного оружия, это стало бы сильным упреждающим фактором и могло бы подтолкнуть США и их ближневосточных союзников к более осторожной политике в регионе. К слову, нынешний раунд иранско-американских отношений показывает в очередной раз никчемность ООН и международного права и лично меня возвращает к мысли, которую я озвучивал еще лет 12 назад. Евразийскому региону нужны свои институты регулирования международных отношений и обеспечения безопасности, альтернативные таким давно дискредитировавшим себя структурам как ООН, те же МАГАТЭ, ОБСЕ и так далее.
— Как Вы считаете, напряженная обстановка — результат политических ошибок?
— Ошибок нет, есть четкое следование сторон конфликта своим интересам, которые по отношению друг к другу имеют вполне антагонистический характер. Интересы западных транснациональных корпораций, диктующих политику американской администрации, а значит, и США как государства, в любой обозримой перспективе не могут сочетаться с интересами Ирана и все более — с интересами Китая и России. Нужно быть очень наивным, чтобы предполагать возможность их гармоничного сочетания. Смерть международного права окончательно возвращает в обиход международной политики силовые инструменты, и право сильного становится важнее норм устава ООН и других глобальных договоренностей. Нужно просто констатировать, что в сегодняшнем мире бороться с произволом и агрессией США можно только симметричными по содержанию действиями, не уповая на бесполезное ныне юридическое право.
— Как влияют реакции Турции, России, Китая и ОАЭ на сглаживание конфликта?
— Все эти реакции и миротворческая риторика политиков направлены на снижение остроты конфликта на тактическом уровне, они не влияют на его сущность. Тем более, что в разной форме и на количественно разных уровнях конфликт с США присутствует и у Турции, и у России, и у Китая. Для таких стран, как ОАЭ, нынешние события — критически важный повод задуматься о собственной политике. Содержать на своей территории американские базы для обеспечения собственной безопасности — слабое утешение, гораздо более уверенным подспорьем своей стабильности для ОАЭ и еще ряда государств региона были бы прочные конструктивные отношения с Ираном. Хочется надеяться, что арабские шейхи об этом задумались.
Происходящее сейчас станет катализатором военного сближения ИРИ, РФ и КНР, что когда-то Збигнев Бжезинский называл «страшным сном Америки». Россия и Иран являются реальными военными союзниками в борьбе с террористической угрозой на Ближнем Востоке, Китай также непосредственно сталкивается с проблемой терроризма. Но если поначалу военное союзничество ИРИ и РФ на Ближнем Востоке выглядело скорее ситуативным, то распространение этой активности в зону Индийского океана и присоединение к нему Китая свидетельствует о перспективности долговременного военного союза в интересах как данных стран, так и многих других. Я имею в виду прошедшие в новогодние дни в акваториях Аравийского моря, Оманского и Персидского заливов, Ормузского пролива совместные военно-морские учения «Пояс морской безопасности». Официальная задача трехсторонних учений РФ, ИРИ и КНР — борьба с терроризмом и пиратством, актуальная для всех стран как бассейна Индийского океана, так и далеких от региона, использующих эти морские пути. Но очевидны сразу две другие, более глобальные составляющие этого мероприятия: это и начало формирования новой всеобщей системы безопасности в данном регионе, и ответ на вызовы со стороны США, десятилетиями усугубляющих ситуацию и игнорирующих, в частности, недавнюю инициативу российской стороны по созданию общей системы безопасности в этой зоне.
Главная суть этого формируемого союза состоит, вероятно, в том, что все три государства не согласны с американской гегемонией и готовы объединенными усилиями противостоять ей в интересах широкого круга стран. Стратегический посыл прошедших учений заключается, видимо, в том, что теперь ИРИ, РФ и КНР берут на себя ответственность за ситуацию на Ближнем и Среднем Востоке, занимая при этом вполне конструктивную позицию. Не случайно учения начались в порте Чабахар. В мирном развитии этого крупнейшего транснационального торгового узла заинтересованы Индия, страны Юго-Восточной Азии, Центральной Азии и Кавказа, Каспия. Заинтересован в нем, кстати, и Узбекистан.
— Почему отмалчивается Европа?
— Вопрос о Европе в нынешних событиях сразу ассоциативно напоминает об известной книге Освальда Шпенглера «Закат Европы», хоть эта ассоциация и не совсем, конечно, точна. Европейские политики что-то говорят, пытаясь совпасть с тональностью Вашингтона, но говорят очень негромко, стремясь оставить для себя шанс на диалог с Тегераном. Иран — чрезвычайно перспективный экономический партнер, европейцам приходится задумываться и искать выход между двумя несовпадающими парадигмами — продолжать следовать в русле американской политики, или жить в собственных интересах.
Дональд Трамп говорит о намерении вовлечь в кризис с Ираном структуры НАТО. Думаю, что легко этому поддадутся разве что откровенно сателлитные в отношении США страны Восточной Европы — Польша, Румыния, бывшая советская Прибалтика, Болгария… Происходящее — это еще и кризис для НАТО: маловероятно, что серьезные европейские страны — Германия или Франция, Италия или Испания, откажутся от выгод будущего партнерства с Ираном для того, чтобы защищать американские военные базы на Ближнем Востоке. Поэтому они и занимают позиции, весьма напоминающие осторожное выжидание.
