Почему главная цель терактов — посеять ислабомофобию и превратить мусульман в изгоев
«Зачем нужны теракты? Аль-Багдади отвечает: «Тогда мы получим из Европы не 15 тысяч рекрутов для ДАИШ*, а 500 тысяч!» Та же самая тактика работает против России: стравить между собой коренное население и этнические диаспоры», — говорит эксперт контртеррористического управления ООН, руководитель центра изучения региональных угроз Виктор Михайлов, живущий в Узбекистане. О том, какое место отведено Украине в схемах террористов, как осуществляется вербовка боевиков и что такое «вилаят Хорасан»*, взявшее на себя ответственность за трагедию в Подмосковье, Михайлов рассказал в интервью «БИЗНЕС Online».
«Усама бен Ладен согласился на передислокацию группировки и помог с её финансированием»
— Виктор, ответственность за теракт в «Крокус Сити Холле» взяла на себя подзабытая в России со времен войны в Сирии террористическая группировка ДАИШ*, точнее — ее афганский «филиал», который называют «вилаят Хорасан»*. Что, по Вашим данным, представляет собой «вилаят Хорасан»*? Правда ли, что в эту группировку входит много этнических таджиков и узбеков? Играет ли при этом какую-то роль «Исламское движение Узбекистана»*?
— На самом деле ДАИШ* (или иначе «Исламское государство Ирака и Леванта)* — не такая уж и подзабытая для России организация. Я могу напомнить: в сентябре 2022 года террорист-смертник подорвал себя у ворот российского посольства в Кабуле, при этом погибло более 10 человек и около 20-ти пострадало. Ответственность за теракт взял на себя тот самый «вилаят Хорасан» (его еще иногда называют «ИГИЛ-Хорасан»*) как одно из подразделений ДАИШ*. Помните такую историю?
— Да, как раз накануне нашей беседы я изучал в сети преступления вилаята, и наткнулся на этот трагический случай, который они себе приписали.
— Они не «приписали» — они реально совершили этот теракт. Это действительно их операция.
Впрочем, обратимся к вопросу, что же представляет собой «вилаят Хорасан»*? Довольно много информации о нем можно найти в интернете — о том, что это филиал запрещенной террористической группировки «Исламское государство»* в Афганистане, и что свое название он получил по имени исторической провинции Хорасан, известной еще с незапамятных времен древней Персии. Я не хочу все это повторять. Я буду говорить лишь о том, что в интернете вы найдете вряд ли. Так вот, какое-то время назад в «вилаят Хорасан»* были инвестированы немалые деньги. Источников этих финансовых вливаний мы не знаем, хотя наша аналитическая группа пыталась ответить на этот вопрос. Мы, в основном, отслеживаем граждан Узбекистана в международных террористических организациях (МТО), а они как в Сирии, так и в Афганистане в ДАИШ* не воевали — они находились в тех группировках, которые подконтрольны Аль-Каиде.* Имелось, правда, одно важное обстоятельство, и вы в своем вопросе его «зацепили» — я говорю об «Исламском движении Узбекистана» («ИДУ»)*. Правильнее будет сказать: «Исламское движение Туркестана» («ИДТ»)* — они именно так себя называют. В 2016 году эта группировка устроила масштабный теракт в Пакистане — в детской полицейской академии в городе Кветта провинции Белуджистан, в результате чего погибло 60 курсантов. После этого пакистанские власти приняли решение уничтожить «ИДТ»*.
По состоянию на 2015 год лидером «Исламского движения Туркестана»* являлся Усман Гази. Когда его вместе со сторонниками капитально прижали в горных пещерах, где они прятались, и даже талибы ничем не могли ему помочь, Гази принял поворотное для себя и для всего «ИДТ»* решение. Он поклялся в верности Абу-Бакру аль-Багдади, лидеру ДАИШ* — поклялся традиционной клятвой, и попросил «Исламское государство»* как-то вытащить его из ловушки.
Впрочем, у этого шага Усмана Гази тоже есть своя очень большая предыстория. В далеком 1999 году группировку, тогда еще носившую наименование «Исламское движение Узбекистана»*, выдавили из Таджикистана в Афганистан. В тот момент лидером «Талибана»* являлся Мулла Омар, и именно с ним руководству ИДУ* в лице тогдашнего «вождя» Тахира Юлдаша пришлось договариваться. В связи с этим Мулла Омар даже познакомил Тахира Юлдаша с Усамой бен Ладеном, и тот согласился на передислокацию МТО и помог с её финансированием.
Всего, по нашим сведениям, из Таджикистана в Афганистан тогда перешло около четырех тысяч боевиков. Их всех надо было как-то расселить — а многие были не одни, а со своими семьями, женами и детьми. Талибы* договаривались со старейшинами, и в итоге в северном Вазиристане им были выделены территории под полевые лагеря. Пришлым узбекам в порядке редчайшего исключения даже разрешили жениться на пуштунских девушках.
В 2001 году Джума Намангани — военный лидер ИДУ* был уничтожен (по официальной версии, погиб при обороне афганского города Кундуза), затем в 2009 году и Тахир Юлдаш был тяжело ранен в результате ракетного удара, нанесенного американским беспилотным летательным аппаратом, и позже скончался в госпитале. Уже упомянутый Усман Гази, новый лидер «Исламского движения Туркестана»*, своей клятвой на верность ДАИШ* внес некоторое смятение и раскол в ряды собственных боевиков. Все-таки «Исламское государство»* находилось в активном противостоянии как с Аль-Каидой*, так и с Талибаном*, и переход на его сторону для многих стал неприятной неожиданностью. Поэтому определенное количество полевых командиров оказались недовольны решением Гази, что и привело к расколу в рядах «ИДТ»*. Одна часть так и осталась верна талибам* и Аль-Каиде*, а другая во главе с Усманом Гази полностью легла под ДАИШ*.
«В „Исламском государстве“, базировавшемся в Сирии и Ираке, состояло довольно много таджиков»
«Узбекская молодежь смотрит на успехи афганских мусульман с большим пиететом: вон они как с войсками НАТО лихо расправились!»
— Каков тогда был национальный состав «ИДТ»*?
— Когда в 1999 году боевики переходили афганско-таджикскую границу, примерно 90 процентов из них являлись узбеками. Поэтому они носили название «Исламского движения Узбекистана»*. Однако в 2001 году Усама бен Ладен предложил амиру «ИДУ»* Тахиру Юлдашеву произвести своего рода ребрендинг. «Ваша задача — джихад не только Афганистане. Ваша задача — установить халифат в Мавераннахре (Маверанна́хр — термин, использовавшийся с VIII века применительно к историко-географическому региону в Центральной Азии)». И это отвечало сокровенным мечтам боевиков — создать халифат, свое теократическое государство, в Ферганской долине (на территории долины расположены области современных Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана — прим. ред.). Это было то, ради чего они воевали и боролись с неверными. Таким образом, «ИДУ»* превратилось в «ИДТ»*, и в МТО начали вливаться таджики, киргизы, казахи, кавказцы, турки и даже арабы. Разумеется, арабы в меньшей степени, и все-таки после 2002 года «Исламское движение Туркестана»* стало интернациональной группировкой или, говоря точнее, международной террористической организацией.
После того, как в движении произошел раскол, и оно разделилось на две части, талибы не простили предательство Усмана Гази. Они отыскали и повесили его. Однако разделение сохранилось. И сегодня, когда наша аналитическая группа презентует, из кого реально состоит мир международного терроризма, «ИДТ»* мы продолжаем традиционно делить на два лагеря: большая часть движения по-прежнему преданы «Талибану»* и «Аль-Каиде»*, а меньшая подконтрольна ДАИШ*. Так или иначе, «Аль-Каида»* достаточно комфортно чувствует себя в современном Афганистане.
Таков бэкграунд. Если мы вернемся к 2015 году, то обнаружим, что узбеки в это время начали активно переезжать в Сирию и там создали две группировки. Причем, к появлению той и другой причастны бывшие полевые командиры «ИДТ»*. Одна группировка — это «Катабатуль Тахид ва джиход»*, а другая — «Джаамат имама аль-Бухари»*. Эти бандформирования тоже нельзя назвать моноэтническими, тем не менее, до определенного времени почти все тамошние полевые командиры были узбеками. Кроме того, в их рядах состояло много узбеков из Кыргызстана, таджиков, турок, немного арабов и т. д. Обе террористических организации находились под контролем Аль-Каиды*, в частности главарь группировки «Тахид ва джиход»* Абу-Салоха (убит в 2022 году в Сирии в результате удара Военно-космических сил РФ — прим. ред.). В свое время он лично присягнул лидерам Ан-Нусры*, сирийскому филиалу Аль-Каиды*. Эта же группировка, между прочим, осуществила в апреле 2017 года теракт в петербургском метро (в связи с этим можно прочитать интервью с мусульманином, которого подозревали в этом теракте https://www.business-gazeta.ru/article/342325?ysclid=lua570ooqa273093641. Что до Ан-Нусры*, то она занималась тем, что противопоставляла узбекские группировки ДАИШу* — там как раз шла борьба за деньги, новых рекрутов, влияние и многое другое.
Однако в «Исламском государстве», базировавшемся в Сирии и Ираке, состояло довольно много таджиков. На тот счет, почему таджики шли именно в ДАИШ*, я слышал довольно много разноречивых мнений. Сейчас это уже не так важно, но в этой истории есть один значительный факт, и я хотел бы, чтобы вы на него обратили внимание. А именно: в начале 2022 года из Сирии в Афганистан было переброшено около 250 таджикских боевиков для усиления «вилаята Хорасан»*. Вообще-то, 250 человек — это семь-восемь автобусов. Мы пытались технологически объяснить, как можно было перебросить такую количество. Думаю, несмотря на бардак, который творится на сирийско-афганской границе, сделать это было очень непросто. Причем, усиление «вилаята Хорасан»* таджиками, имевшими боевой опыт в Сирии, сильно раздражало Таджикистан. У таджикского руководства такая активность таджиков в «вилаят Хорасан»* вызвала крайне негативную реакцию. Талибы* при этом заявляли, что они не устают бороться с ДАИШ*, поэтому обращать особое внимание на эту переброску сил не стоит. Однако ИГИЛ* все равно постепенно поднимал голову в Афганистане, и не заметить это было невозможно.
Чего мы доподлинно не знаем — так это то, какие именно фонды финансируют «вилаят Хорасан»*. Предположительно, ИГИЛ* еще со времен Сирии, создавая все вышеперечисленные филиалы, мог передавать туда некоторые свои бизнес-структуры. Что-то коммерческое имелось в Турции, что-то в Пакистане, что-то в Афганистане. Впрочем, должен сказать, что содержание такой террористической организации не требует очень больших денег. Скажем, вооружение, патроны, снаряды, обмундирование, питание и, говоря военным языком, денежное довольствие — все это не слишком высокие издержки.
— Чем же тогда кормятся террористы, так сказать, в свободное от террора время? Натуральным хозяйством?
— Они вовсе не живут в казармах, как некоторые из нас это представляют. Чаще всего они обитают в компактных поселениях, занимаются мелким бизнесом, содержат торговые лавки. Иногда подрабатывают тем, что сопровождают караваны с оружием или наркотиками. Разумеется, когда в регионе находились войска НАТО, свою боевую подготовку террористы старались поддерживать на должном уровне. И сейчас, если потребуется, по сигналу командиров они всегда достаточно быстро собираются с оружием в руках.
— А насколько численно велика группировка «вилаят Хорасан»*?
— По российским оценкам — приблизительно пять тысяч человек. Но я в эти цифры не очень верю — думаю, их гораздо меньше, от одной тысячи до трех тысяч человек. Я бы вам вообще ничего не сказал по этому поводу, если бы в начале прошлого года в их рядах не появился один выходец из Узбекистана, который сейчас занимается, как мы это называем, маркетингом группировки, то есть пропагандой. Это, в свою очередь, вызывает некоторые раздумья — мы знаем, что, по крайней мере, раньше, «ИГИЛ-Хорасан»* на узбекском языке не работал. Скажем, у талибов* что-то было на узбекском языке, а вот у ДАИШ* — не было. Зато теперь у них появились свои странички в социальных сетях на узбекском языке. Не могу сказать, что эти странички очень активные, но сам факт…
Для современного Узбекистана Афганистан вообще представляет собой немалую проблему. Появился даже специальный термин, характеризующий процессы в узбекском обществе — у нас происходит как бы «талибанизация» молодежи. Узбекская молодежь смотрит на успехи афганских мусульман с большим пиететом: дескать, вон они как с войсками НАТО лихо расправились! А как они свою жизнь организуют! Борются с коррупцией, несправедливостью, решают экономические проблемы! По настроениям части узбекской молодежи у нас было проведено целое исследование — как распространяют в социальных сетях идеи экстремизма, радикализируют молодежь, как влияют на нее лидеры, идеологи МТО, их сторонники и последователи. Но вот ДАИШ* в отношении узбеков прежде не был активен, а сейчас вдруг начал поднимать голову.
Вообще в Афганистане в МТО узбеков не очень много — я говорю о гражданах Узбекистана, у которых есть соответствующие гражданские паспорта. Впрочем, здесь важно отметить: когда потенциальный рекрут оказывается в лагере подготовки боевиков, первое, что там делают — забирают у него паспорт и публично его уничтожают. Человек провозглашается воином джихада, становится потенциальным шахидом, а, значит, никакой светский паспорт ему больше не нужен. Поэтому миграция боевиков — это в какой-то степени миф: никаких документов у этих людей нет, а фальшивые паспорта при передвижении через серьезные границы — достаточно сложная вещь. Скажем, в нашей базе данных– сейчас порядка 260 — 270 человек, пришедших для этого в Афганистан из Узбекистана. При этом надо учитывать, что жизнь среднестатистического боевика — не очень долгая, особенно, если он активно участвует в боевых действиях.
Чтобы, к примеру, попасть из Узбекистана в Афганистан, используется очень сложная логистика. Вроде бы у нас есть общие граница, но потенциальные боевики отправляются туда через Азербайджан, затем из Азербайджана на автобусе едут в Иран, где в городе Мешхеде существует пересылочная база. Скажем, в ту же Сирию логистика выглядела куда более просто — через Турцию. Турки знали, что узбеки воевали в МТО, которые противостояли курдским группировкам. Поэтому турецкие пограничники иногда закрывали глаза на некоторые «дыры» у себя на границе.
Сегодня немного иная ситуация. Вербовщики успешно рекрутируют добровольцев в России в среде трудовых мигрантов, но отправить их к месту назначения не могут — из-за не выстроенной логистики. Люди вроде бы готовы совершить «хиджру» (переселение мусульман в другие земли, в данном случае в зону войны с «неверными»), присоединиться к джихаду, но технологически это очень сложно в настоящее время.
«Россия и сегодня остается болезненной точкой, одним из центров по активной вербовке в среде трудовых мигрантов. Если мы говорим о таджиках, в том числе о тех, которые совершили страшный теракт в „Крокус Сити Холлле“, то пока точно не известно, в какую страну они стремились попасть»
«Главная цель терактов — вызвать массовую исламофобию в Европе и привести к власти правые правительства. То же самое — по отношению к РФ»
— А как работают вербовщики в России? Они агитируют мигрантов удаленно, через соцсети?
— Далеко не всегда. Смотрите: у Аль-Каиды* и у ДАИШ* — разные методики вербовки. Скажем, «игиловцы»* традиционно вербовали сторонников через соцсети. Аль-Каида* действует немного иначе. Радикализация у них действительно нагнетается через интернет и соцсети. Но вербовку проводят конкретные вербовщики при личном общении, большая часть из них — финансово мотивированные. Полевые командиры за каждого рекрута платят вербовщику деньги. Плюс за того, кого он отправил, вербовщик несет персональную ответственность. Тем более, что полевые командиры тех узбекских группировок, которые я вам назвал, боятся засланных чужаков. Поэтому, кроме вербовщика, несущего персональную ответственность за всех, кого он привлек, существует целый комплекс проверки рекрутов на благонадежность в лагерях подготовки. Если кто-то при этом не понравится, его могут даже прилюдно расстрелять.
В основном, рекруты из среды трудовых мигрантов вербуются в России, Украине, Турции, Южной Корее и отчасти в Европе. С Узбекистана тоже есть, но очень мало. Почему? Потому что здесь спецслужбы могут вести оперативную и агентурную работу совсем на другом уровне, чем, допустим, в России. Мигранты в странах трудовой миграции, как правило, живут достаточно закрытыми общинами, и получать информацию из такой среды крайне сложно. Быть может, в РФ это еще может получиться, но, к примеру, в Украине дела обстоят иначе. Там вообще полная свобода для мигрантов, а скажем, «Хизбут Тахрир»* (кстати, запрещенная, как религиозно-экстремистская и террористическая организация во многих странах, даже в европейских) в Украине существует и действует официально. В Южной Корее тоже был выл высокий уровень рекрутинга трудовых мигрантов из Узбекистана в Сирию, в МТО. А в Турции эти же процессы находились под контролем, что нисколько не мешало рекрутам — турки, как я уже сказал, даже были заинтересованы в происходящем.
На этом фоне Россия и сегодня остается болезненной точкой, одним из центров по активной вербовке в среде трудовых мигрантов. Если мы говорим о таджиках, в том числе о тех, которые совершили страшный теракт в «Крокус Сити Холлле», то пока точно не известно, в какую страну они стремились попасть. Хорошо известно, что, например, таджикские и киргизские мигранты, арестованные в европейских странах за участие в МТО и подготовку терактов, попадали в ЕС как беженцы с Украины. Эту страну, как и Беларусь, боевики используют как транзитные территории. И это тоже были «игиловцы»*.
Вы ведь помните, как в январе этого года «игиловцы»* устроили ужасный теракт в Иране? Взрывы прозвучали в городе Керман на городском кладбище, где как раз проходила церемония памяти иранского генерала Касема Сулеймани. При этом погибло 94 человека. Ответственность взял на себя все тот же «вилаят Хорасан»*, а таджики были исполнителями террористической атаки. Это тоже бэкграунд ИДТ*. А в Германии и Австрии аресты таджикских террористов были произведены перед самым Рождеством, которое там, как известно, празднуется 25 декабря. Выяснилось, что теракты готовились в Кельне и Вене, причем, в Вене атака была запланирована на католический собор Штеффл в тот момент, когда верующие должны были собраться на рождественскую службу.
Я часто задаю вопрос своим коллегам: «А какова, на ваш взгляд, цель терактов, которые ДАИШ* проводит в Европе? Какова финальная задача?» Скажем, тот же аль-Багдади призывает своих сторонников убивать как можно больше «неверных» в ЕС. Эту тему мы особенно горячо обсуждали после серии парижских терактов в ноябре 2015 года. И, знаете, никто не может ответить мне на этот вопрос. Дело в том, что главная цель — а она сформулирована в призывах аль-Багдади — вызвать массовую исламофобию в Европе и привести к власти правые правительства. А европейских мусульман превратить при этом в изгоев. Зачем это нужно? Аль-Багдади отвечает: «Тогда мы получим из Европы не 15 тысяч рекрутов для ДАИШ*, а 500 тысяч!» Так что все очень просто и очень страшно.
Если мы сейчас почитаем, что говорят представители «вилаята Хорасан»*, то мы увидим, что Россию они тоже рассматривают как врага. Как и множество других стран, где большинство населения — не мусульмане. Впрочем, даже те государства, где живут мусульмане, тоже зачастую числятся у них противниками. При этом у ДАИШ* (и у Аль-Каиды*, кстати, тоже) имеется странная привычка устраивать теракты в Рамадан — священный месяц для всех последователей ислама. В той же Саудовской Аравии, в Турции теракты в 2016 году происходили именно в Рамадан. При этом они стараются подгадать под 17-й день девятого месяца хиджры, когда, согласно преданию, произошла битва при Бадре (первое крупное сражение между мусульманами под предводительством пророка Мухаммеда и мекканскими язычниками — прим. ред.).
Приведу в пример теракт, случившийся 1 января 2017 года в одном из ночных клубов Стамбула. Его совершил гражданин Узбекистана Абдул-Кадыр Машарипов — он застрелил из автомата 39 посетителей клуба, праздновавших Новый год, и ранил еще 79 человек. С места преступления Машарипов скрылся — пошел на кухню, там переоделся и вышел, смешавшись с толпой. Турецкие спецслужбы нашли его только через 17 дней. Выяснилось, что заказчики обещали заплатить ему 100 тысяч долларов — невероятно большую сумму для одного исполнителя, особенно, если мы станем сравнивать его «гонорар» с тем, что получили террористы, расстрелявшие зрителей в «Крокус Сити Холле». У него, конечно, имелись подельники, которые до сих пор скрываются в Европе, в частности, в Дании, и турецкие правоохранительные органы не могут их оттуда вытащить.
Таким образом, у всех терактов, совершенных игиловцами*, есть свои общие черты, некий общий почерк. Они умеют найти исполнителей, знают, как «ударить» по массовым мероприятиям и не стесняются это делать даже в разгар Рамадана. При этом они часто совершают ошибки, что и понятно — они же определенно не гении и не «лучшие люди человечества», а, скорее, наоборот.
— Хорошо, если целью терактов в Европе является обоюдная радикализация как самих европейцев, так и европейских мусульман, превращение их в смертельных врагов, то какова цель терактов в России? Аналогичная? Посеять среди граждан РФ вражду и ненависть по отношению к трудовым мигрантам, которых, если верить нашему президенту Владимиру Путину, в нашей стране не меньше 10 млн? А потом столкнуть российское общество с этническими диаспорами?
— Да, цель абсолютно аналогичная. Что до количества трудовых мигрантов в РФ, то я могу назвать данные лишь по гражданам Узбекистана — примерно 1 млн 200 тысяч. Возможно, у российских наблюдателей какие-то иные данные. Но я сейчас о другом говорю. То, что сегодня творится с киргизами, таджиками и узбеками, уехавшими на заработки — далеко не случайно. Этот социальный слой очень уязвим, и на этот счет у нас есть целое исследование. Мы общались как с самими вербовщиками, так и с теми, кого вербовали, и все их алгоритмы знаем достаточно хорошо.
«Для вербовщиков нет смысла обрабатывать человека, который находится в «нулевой позиции»
«Вилаят Хорасан»*, произведя теракт в России, своих целей достиг на 100 процентов»
— Кто в первую очередь из среды трудовых мигрантов подпадает под вербовку? Сразу после трагедии в «Крокус Сити Холле» на мобильные телефоны в России обрушился град сообщений в мессенджерах с предложениями за деньги устраивать теракты в других торговых центрах и прочих местах массового скопления людей. Это была просто такая спам-атака?
— Это действительно, скорее, спам-атака, чистой воды провокация. Так настоящие вербовщики не работают. Смотрите, как они обычно действуют. Прежде всего, они работают с теми, кто уже радикализирован. Для вербовщиков нет смысла обрабатывать человека, который находится в «нулевой позиции». В Европе «игиловцы»* в некоторых случаях могут так делать, но в России так не поступают. Людей, как правило, радикализирует сама ситуация. Сначала проблемы, с которыми они сталкиваются в Узбекистане. Эти проблемы вынуждают их искать заработка в РФ, а затем включается весь негативный фон, который они обнаруживают, уже прибыв в Россию. Что им делать, где искать утешения? Многие, как правило, идут в мечеть, и религия становится для них отдушиной, хотя их личная религиозная грамотность оставляет желать лучшего. Чаще всего они просто полуграмотны, плохо знают Коран и питаются обрывками проповедей и тем, что вкладывают им в уши. Вот с такими кандидатами вербовщик и начинает конкретную работу. Так что чаще всего вербовщик своих потенциальных рекрутов находит в мечетях среди религиозно увлеченных молодых людей. При этом они искренни в своих побуждениях, избегают, к примеру, наркотиков и алкоголя, как истинно верующие мусульмане.
— То есть, настоящий вербовщик предпочитает общаться вживую, глаза в глаза, а не через соцсети?
— Да. Более того, если взять статистику, то она такова. Из каждых десяти человек, с которыми работает вербовщик, готов ехать и участвовать в джихаде только один. Таким образом, эффективность вербовщиков примерно на 10 процентов. На наше счастье, вербовщики — не очень далекие люди.
Зачем мы проводим наши исследования, о которых я уже не раз упоминал? Ответ прост: чтобы правильно проводить профилактику идей экстремизма и терроризма, в том числе в соцсетях. Если все наши коллеги изучают, как завербовали человека и что с ним после этого происходит (мы это тоже делаем), то мы изучаем и тех, кто отказался от хиджры.
Впрочем, сейчас у ДАИШ*, как мне кажется, будет много сторонников. Потому что есть две проблемы. Первая проблема — внутри России разовьется мигрантофобия. Предсказать это несложно. А вторая проблема — с теми мигрантами, которых начнут выдавливать из «страны заработка», и они вынуждены будут вернуться домой. Что будет, если в страны Центральной Азии вернется хотя бы 150-200 тысяч мигрантов? При этом надо учитывать, что каждый из мигрантов кормит не менее 5 членов своей семьи. Ситуация крайне сложная и опасная. А вот вербовать рекрутов на джихад в такой среде очень просто. И поток рекрутов в МТО может резко вырасти. Так что «вилаят Хорасан»*, произведя теракт в России, своих целей на 100 процентов достиг.
Насколько мне известно, преследования граждан Таджикистана уже начались в России. Многие столкнулись с неожиданными проверками со стороны полиции и актами запугивания. Как мне кажется, это скорее говорит о страхе российских чиновников, чем о реальной силе государства. Есть множество свидетельств, что нечто похожее происходит и с трудовыми мигрантами из других стран Центральной Азии.
В ответ на это начали усиливаться антироссийские настроения в самом Таджикистане. В Душанбе даже поднимают вопрос о высылке из республики 201-й военной базы РФ. И все это, к глубокому сожалению, может быть только началом межконфессионального и межнационального конфликта. А ведь именно к этому, как мы уже говорили, стремятся лидеры «ИГИЛ-Хорасан»*. Поэтому для всех будет лучше прекратить истерику и принимать только ответственные решения.
Мы, кстати, отслеживаем телеграм-каналы трудовых мигрантов, и можем засвидетельствовать, что они сами во многом виноваты в том, что в России к ним сложилось преимущественно негативное отношение.
— С мигрантами у нас обычно связывают обострение криминогенной ситуации: рост числа ограблений, изнасилований, убийств и пр.
— Здесь надо разбираться с цифрами, которые предоставляет МВД. Думаю, что криминогенный уровень, который обеспечивают мигранты, высокий, но он все же не выше, чем тот, который обеспечивают сами россияне. В скором времени в РФ будут приняты изменения в трудовом законодательстве, которые упорядочат трудовые взаимоотношения мигрантов с работодателями. Теперь, если мигрант в одностороннем порядке прервет действие трудового договора, то он скорее всего будет депортирован. Буквально несколько дней назад случилась такая история: по оргнабору на «Автоваз» приехало более 100 рабочих из Узбекистана. В самом скором времени большая часть из них не вышла на работу, потому что отправилась на поиск более выгодной работы. Соответственно, мигранты сами себя ведут неправильно. И создают почву для взращивания слоя, который как расходный материал может быть в дальнейшем использован вербовщиками.
Мне иногда задают вопрос: а можно вообще покончить с терроризмом? Я отвечаю: «Да, можно. Причем, за одну секунду. Для этого требуется просто перерезать денежные потоки. Существуют целые фонды в странах Ближнего Востока, которые снабжают террористические группировки деньгами. Вот если прервать эти финансовые связи, большинство МТО просто не смогут существовать.
«Для боевиков ДАИШ в современной цивилизации вообще нет „своих“. Они совершенно другие, нежели мы. Если мы любим жизнь, то они, отдавая должное радостям жизни, все-таки говорят, что всему на свете предпочитают смерть. Такова их психология»
«Мы сейчас находимся в цугцванге: что бы мы ни сделали, все только ухудшает наше положение»
— В связи с этим вопрос: опекают ли «вилаят Хорасан»* какие-то влиятельные силы из западного мира, скажем, спецслужбы США или Великобритании — ЦРУ, Ми-6 и т. д.?
— Спецслужбы всегда имеют к чему-то отношение. Давайте вспомним, с чего начинался весь этот арабский ближневосточный кошмар. А начинался он, как мне думается, с создания организации «Братья-мусульмане»*, появившейся в 1928 году при участии Ми-6. Это был первый шаг к расколу в мусульманском мире и к терроризму. Сегодня во многих странах, включая Россию, «Братья-мусульмане»* запрещены, но они работают, а в некоторых государствах даже входят в местные парламенты. В частности, «Хизбут-Тахрир»* — это одно из крыльев «Братьев-мусульман»*, и это движение тоже создавали определенные структуры в Великобритании.
Однако сегодня главные источники финансирования исламского экстремизма — это не западные страны, а государства арабского Востока. Что до Запада и европейских стран, то они реально слабеют из-за нашествия трудовых мигрантов. Впрочем, нефть на Ближнем Востоке рано или поздно закончится. Какие у них дальше будут инструменты влияния на ситуацию?
— А Россия какое место занимает в этом раскладе? Все-таки последнее время мы старались выстраивать отношения с исламскими странами, и не только с Ираном или Объединенными Арабскими Эмиратами, но и с Талибаном*, и с палестинским ХАМАСом. Вот только с ДАИШ* у нас, мягко говорят, никогда не было гармоничных отношений…
— А с какой из стран у ДАИШ* гармоничные отношения? И с Ираном, и с Иорданией, и с Саудовской Аравией, и с Ираком они воюют. Они вообще против всех. Что до России, то она как страна в большинстве своих жителей православная, конечно, является врагом для ДАИШ*. Я слышал сетования одного российского эксперта, который выступая, недоумевал: «Ну, как же так? Мы и с Талибаном* контакты поддерживаем, и ХАМАСу помогаем… Почему же против нас устраивают теракты?». Но такие слова — от полного непонимания того, что творится в головах у этих людей. Для боевиков ДАИШ в современной цивилизации вообще нет «своих». Они совершенно другие, нежели мы. Если мы любим жизнь, то они, отдавая должное радостям жизни, все-таки говорят, что всему на свете предпочитают смерть. Такова их психология.
— Тогда какова же конечная цель ДАИШ*? Уничтожение мира, который им так ненавистен?
— Цель проста: построение всемирного халифата. Или хотя бы в отдельно взятой стране. При этом весь христианский или иноверческий мир должен гореть синим пламенем, а мусульмане внутри халифата обязаны жить по законам шариата. Никакой демократии и никаких либеральных ценностей. Поскольку шариат, как известно, с демократией несовместим.
— Вряд ли и в Европе, и в России сейчас образцовые демократические режимы.
— Я говорю просто о системе взглядов на жизнь. Шариат выступает даже против самих демократических идей. Достаточно просто их декларировать, чтобы стать противником ДАИШ*.
— Соответственно, удар по России нанесен как из идеологических целей (дескать, это страна, где живут либералы и «неверные»), так и из практических: раскачать десятимиллионную армию мигрантов и превратить ее в огромную внутреннюю «дивизию», которая начнет смуту внутри страны?
— Да, либо раскачать и радикализировать трудовых мигрантов России, либо спровоцировать их возврат домой, в Таджикистан, Узбекистан, Киргизию и т. д. А далее самые отчаянные из них перейдут границу с Афганистаном и пополнят собой ряды «вилаята Хорасан»* и прочих группировок.
И тот, и другой сценарий — это беспроигрышный вариант для ДАИШ. Есть такой термин в шахматах — цугцванг. Именно в такой позиции мы сейчас и находимся: что бы мы ни сделали, все только ухудшает наше положение. При этом наш противник находится в беспроигрышной ситуации.
Для того, чтобы исправить ситуации прежде всего необходимо трезво оценить реалии и объединить усилия в противодействии экстремизму и терроризму, по крайней мере России и стран Центральной Азии, в которых руководство понимает, чем может грозить хаос, в который толкают наш мир.
«Тех, кто совершает теракты, подобные случившему в „Крокус Сити Холле“, принято считать расходным материалом»
«Украина — это просто транзитная зона, через которую боевики попадают в Европу»
— Как, на ваш взгляд, вербовали таджиков, которые атаковали «Крокус Сити Холл»? У нас сейчас по этому делу проходят 11 подозреваемых, включая четырех стрелков.
— Поскольку это не «Аль-Каида»*, а «Хорасан»*, они, как я уже сказал, часто практикуют вербовку через соцсети. «Аль-Каида»* обычно вербует именно «моджахедов», боевиков, а каждого боевика надо обучать. Поэтому таких «новобранцев» они полтора-два месяца тренируют в специальных лагерях подготовки. Затем в непосредственных боестолкновениях они повышают свой боевой уровень. К примеру, выходцы из Узбекистана часто отвечают за обучение минно взрывному делу — и в «ИДТ»*, и Союзе исламского джихада* и в других МТО. А тех, кто совершает теракты, подобные случившему в «Крокус Сити Холле», принято считать расходным материалом. Их вовсе не обязательно тщательно отбирать, выстраивать их психологический портрет, включать соответствующие алгоритмы и пр. Если такой «расходник» совершил террористическую вылазку и при этом смог сбежать — его счастье, не смог — ну и ладно.
— Таджикских террористов, как известно, удалось задержать в Брянской области. Считается, что они ехали в сторону Украины, где на границе для них было приготовлено «окно». Так Украина здесь при делах или нет? Она как-то связана с этими террористами?
— Украина или Беларусь для таких людей, как я уже сказал — это просто транзитная зона, через которую они попадают в Европу.
Если мы послушаем то, что говорят имамы ДАИШ*, то мы увидим, что они постоянно призывают к терактам, и сейчас у них начинается новая волна, которую они, судя по всему, хотят приурочить к Летней Олимпиаде в Париже (церемония открытия запланирована на 26 июля 2024 года — прим. ред.). Это все достаточно тревожно. Можно почти наверняка сказать, что попытки терактов во время Олимпийских игр будут предприниматься, если французские спецслужбы их заведомо не нейтрализуют. В настоящее время во Францию направляется множество «волонтеров», готовых совершать преступления во имя «джихада».
— А зачем именно сейчас им понадобилась Россия? У нас все восприняли произошедшее в связи с недавними президентскими выборами, в результате которых Владимир Путин сохранил власть, и, соответственно, увидели в трагедии «украинский след».
— Мне сложно говорить об «украинском следе», нет достаточной информации. Знаете, есть такие картинки, которые делают из Lego, тщательно подгоняя одну деталь к другой. И таких деталей — сотни. А в нашем случае, чтобы получилась подлинная картинка трагедии в «Крокус Сити Холле», понадобятся, быть может, тысячи деталей. Расследование еще в самом начале, и я не знаю, как быстро спецслужбы станут публиковать результаты своих изысканий. В настоящее время Следственный комитет РФ заявил, что у них есть данные о получении террористами денежных средств и криптовалюты с Украины. Посмотрим, насколько эта версия получит развитие.
Сама террористическая операция в «Крокус Сити Холле» была очень короткой: от 14 до 18 минут по приблизительным подсчетам — от момента, когда боевики выскочили из своего припаркованного белого автомобиля «Рено» и сразу стали стрелять, и до минуты, когда они на нем же покинули место преступления. Собственно, сжатое время операции и позволило террористам первоначально уйти от российских правоохранительных органов.
— Насколько, по вашей оценке, профессионально действовали российские силовые структуры во время теракта?
— Для меня этот вопрос достаточно некорректный: думаю, мне не следует оценивать российские реалии со стороны. Скажу лишь, что у нас в Узбекистане охрана мест, где проводятся массовые мероприятия, осуществляется несколько по-другому. В нашей стране тоже случались теракты, и с тех пор протоколы о том, как все должно выглядеть, у нас достаточно жестко соблюдаются. В местах массового скопления людей, будь то аэропорты, концертные залы и т. д., за личный досмотр граждан, металлические рамки и прочее отвечает не частное охранное предприятие, а Нацгвардия и МВД.
Если мы вспомним ситуацию в «Крокус Сити Холле», то у охранников, насколько я помню, были только дубинки и электрошокеры. Конечно, они не могли оказать террористам никакого сопротивления. Теперь в вашей стране наверняка предпримут чрезвычайные меры безопасности. Но чувство опасности — это такая вещь: со временем оно уходит и притупляется. Даже израильтяне со всеми своими хвалеными спецслужбами и опытом антитеррора, служившие примером для всех в мире, проспали террористическую атаку 7 октября прошлого года.
И это действительно очень сложно. Знаете, когда теракт совершает террорист-одиночка (их называют «одинокими волками»), не связанный ни с какими покровителями и сообщниками, предсказать что-либо вообще невозможно. Преступник садится за руль грузовика и просто ездит по людям. А 22 марта террористы осуществили свою акцию с такой молниеносностью, что даже для таких людей, как я, привычных к теме терроризма, это выглядело сплошным кошмаром.
— Стоит ли нам опасаться в ближайшее время новых терактов?
— Думаю, что случившаяся трагедия подхлестнула спецслужбы и возможности для дальнейших терактов будут минимизированы.
К примеру, у нас в Узбекистане даже за один незадекларированный патрон могут дать большой срок заключения. Запрещено любое оружие, даже пневматическое.
В России немного другая ситуация: насколько я слышал, за большие деньги у вас можно достать любой «ствол». И это тоже добавляет тревожности. Впрочем, я очень хочу надеяться, что этого кошмара в РФ больше не повторится.
